***
— Что ты говорил там, надо от магии отдохнуть? От целительства или от политики, а? — издевательски спросила я у Анта, когда мы перешагнули порог маленького дома, где решили остановиться на время «отпуска».
Ант сначала дошел до кровати, плюхнулся на нее с размаху и распластался, и только потом уже снизошел до ответа.
— Стоит смириться с тем, что и первое, и второе пронизывает наши жизни, и никуда от них не денешься, хорошо, ты права.
— Не делай такой несчастный вид, ты это любишь. Я это люблю. Может, не во время отпуска, но всё же…
Ант еле заметно кивнул. Потом простонал:
— Я сейчас развалюсь.
И когда это говорит тренированный воин, это не пустые слова. Вспоминая, как Ант протащил меня на руках через пол леса и только слегка утомился, я напряглась. Магическое истощение после экспериментов с горелкой еще давало о себе знать.
— Можно? — спросила я, садясь рядом и начиная разминать ему плечи. Ант кивнул, раздался хруст в шее.
Он заснул. Или, я так думала, пока не начала расплетать растрепавшеюся косу и поймала на себе вполне осознанный взгляд Анта. В который раз он внимательно следил за тем, как я распускала волосы. Не то, чтобы что-то могло смутить меня после пожизненно-посмертной клятвы быть вместе, но эта его привычка вызывала интерес.
— Ант? Почему ты всегда так смотришь, когда я?.. — спросила и помахала полу развязанной косой.
— Рия, почему я рыжий? — спросил он вполне серьезно.
Я уставилась на него, ожидая какого-то объяснения, но оно не последовало.
— Потому что кто-то из твоих родителей рыжий?
— Оба, на самом деле. Развивай мысль.
— Ты так устал и у тебя еще находятся силы издеваться?
— Я правда ужасно устал, но я не издеваюсь. Рия, ты когда-то задумывалась, откуда я родом?
Мне стало на секунду стыдно. Я почесала лоб. Ант сам не говорил и я никогда не спрашивала.
— На Йорте чуть ли не у каждого второго ярко-рыжие волосы. Это остров рядом с…
— Спасибо, я знаю! Подожди, ты там вырос? Почему ты никогда не?..
— Я там родился. Но мама часто рассказывала о наших традициях, несколько раз мы так были, и всё это успело въесться и мне в голову. На Йорте распущенные волосы имеют сакральное значение. И не просто распущенные, то обычное дело, а когда их при тебе расплетают. Знаешь, когда они еще немного волнистые после? Выглядит очень… Не знаю, как тебе объяснить. Это знак доверия, обычно только очень близкие люди — пары, — так делают.
— Но я постоянно распускала волосы после тренировок.
— Я знаю, — просто сказал он. — Это ничего не значило для тебя, так теряется весь смысл.
— И ты смотрел, и знал, что это могло бы быть таким жестом? Тогда, когда я тебе нравилась? — спросила я и мысленно треснула себя по голове. Ну надо же было ляпнуть.
Если бы при мне так делали, и я знала, что это могло быть проявлением привязанности, но для человека, которого я люблю, это было пустым жестом… Это было бы сложно. Особенно учитывая, как долго мы с Антом это самое доверие выстраивали.
— Хочешь, — спросила я, садясь рядом, — расплести мне волосы сейчас? Это бы много для меня значило. А я потом сделаю тебе что-то теплое с медом попить, чтоб ты раньше времени копыта не отбросил, — разнервничавшись, я решила испортить момент.
— Какая забота… — пробормотал Ант кряхтя и приподнимаясь.
Он поцеловал меня в шею и только потом взялся за расческу.
— Не откажусь от сахара, но теперь молчи и проникайся моментом, — посмеиваясь, сказал он, и принялся медленно проходиться гребнем по волосам.
Глава 24. Куда всё вело
Я чувствовала теплое, легкое одеяло вокруг себя.
— Вставай, — рявкнул Ант.
В ответ Ант получил не самый приятный знак. Спрятав руку обратно в тепло, я перевернулась на другой бок и уложила голову на мягкую подушку.
Ант сдернул одеяло. Я пнула его ногой. Гад увернулся, пусть и с трудом. Что это с ним такое?
— Любовь моя, мне тоже очень хочется вернуться к тебе под одеяло, — сквозь зубы терпеливо начал он. — Но, если ты помнишь, сегодня у нас работа.
Я не пошевелилась. Сон, тягучий приятный сон манил. Мышцы после вчерашней тренировки ныли — сказывалось ничегонеделанье при королевском дворе.
— Важная работа, от которой зависит твоя дальнейшая судьба, да? — Ант попытался снова. Я уже видела смутные образы сна. По-моему, там были котлетки…
Ант громко вздохнул. Подхватил меня под руки, поставил на ноги. Аккуратно, но беспрекословно потащил куда-то. Глаза не разлипались. Первое что я увидела — умывальник, после того, как в лицо мне плеснули ледяной водой.
— Демонское отродье! — закричала я.
— Рад, что ты приходишь в себя, — пробормотал Ант. У него на щеке расплылось красное пятно.
— Это что такое? — ткнула я на его лицо.
— Это ты первый раз просыпалась, — улыбнулся он и оставил меня одну в ванной. Лучше б бурчал, хоть стыдно не было бы.
Я уже сама полила лицо холодной водой. Хотелось уползти обратно под одеяло, затащить туда Анта и не вставать до конца дня. Смутные напоминания о долге, работе и всем остальном возражали в голове. Последние непрекращающиеся оказии заставили впервые в жизни самой захотеть еще один отпуск.
В уголке комнаты, который мы громко называли кухней, Ант заваривал смесь трав. Тара услышала о ней, пока в степях гонялась за каким-то очередным крайне редким зверем, который срочно понадобился нашему сообществу. Возможно, понадобился он потому, что плевался смертельным ядом и почти незаметно перемещался, но это уже другая история. Именно там, благодаря местным жителям, она узнала об этой смеси. Семь разных растений, собранных в точное время в крайне труднодоступных местах, высушивались именно на зимнем солнце, потом перемалывались семь раз в ступке в порошок. Схема сложная, но напиток в итоге обретал неимоверный аромат и, что самое главное, бодрящие свойства. За этот рецепт я готова была Тару на руках носить. И Ант тоже, потому что это единственное, что сдерживало меня от кровопролития, когда он по утрам меня будил.
Я пробормотала Анту невнятное извинение. Он в ответ подал мне чашку. Аромат напитка разливался по всей комнате, заставлял мозг наконец-то начать работать. После первого глотка, я подняла глаза. Пятно на щеке Анта пропало. Он выглядел бодро, свежо и очаровательно.
— Флор работает где-то в той же стороне, — пробормотал Ант. — Говорят, даже Академия отправляет туда своих.
Я пожала плечами. С нашим заданием мне чего было нечисто — и то, что в том направлении отправлялись многие сильные маги, в том числе. Но пока магистр предлагал мне работу не у больничной койки, да еще и с Антом, я даже не думала возмущаться. Хоть к зверю в пасть.
Единственное, что вызывало подозрения — магистр ничего толком про работу ни мне, ни Анту не сказал. «Я хочу, чтобы вы наблюдали за тем, что происходит, сами, и не принимали предвзятых решений» совсем не успокаивало.
Официально он отправлял меня, как посла, налаживать отношения с правителем на Севере, в Исшии. И, как целителя, собрать всю информацию, которую только смогу, про происхождения той скверной болезни.
Анта ехал, как воин, которого приставляли ко мне, как, собственно, к послу. Магистр сказал, что не сомневается, Ант ради меня убьет и не замешкается, будь это даже высокопоставленная личность. А я, оказывается, со своими дипломатическими (если их можно так назвать, кхм) связами успела стать важной персоной.
Исшия встретила нас снегом. Метелью, если точнее. Мы с Антом с первой минуты на этой промерзлой земле грелись друг о друга. Даже в снятой комнатке, с камином внутри, снять куртку или вырваться из объятий казалось смерти подобным.
На месте оказался Флор и еще кучка воинов. Они поздоровались, сказали, что свое задание раскрывать пока не могут, и поспешили на улицу. Именно туда, где снег не прекращался и, похоже, в ближайшее время и не собирался. Где-то, номинально, тут работала и Циввара с очередными страшными экспериментами. Увидеть, наконец-то, подругу я была рада. А вот тому, что она тоже оказалась в эпицентре непонятной заварушки — не очень. Хорошо, что хоть Тара бегала за редкими нелетающими птицами в Виннире.