Они привезли Маркуса к нему домой, и уложили на диван в гостиной.
Кейт сразу помчалась на второй этаж в спальню вампира. Взяла с постели одеяло, вернувшись в гостиную, укрыла Маркуса. Намочила полотенце и стерла с губ, и подбородка вампира кровь.
Бессильно опустилась возле него на пол и тихо плача, уткнулась лицом в обивку дивана.
– Тебе нужно отдохнуть. Не будешь же ты сидеть здесь все ночь, – услышала она мягкий и сочувствующий голос Мэри. Сестра присела рядом.
Кейт подняла голову и провела пальцами по волосам Маркуса. Он был таким неподвижным, бледным, холодным. О том, что он жив, свидетельствовали лишь слабое, едва заметное дыхание и медленный пульс.
Сердце Кейт сжималось от чудовищной вины и боли. Слезы продолжали литься из глаз. Она хотела помочь Маркусу, но не знала как. Браун сказал, что они сделали все, что могли. Остальное зависит от того насколько серьезно повреждено сердце Маркуса и сможет ли ускоренная регенерация помочь. Охотник прибавил, что Маркусу повезло. Джастин задел сердце, слегка промахнулся и ударил не в ту часть, ранение в которую убило бы вампира мгновенно, но возможно это лишь отсрочивает смерть ненадолго. Но Маркус еще дышал, и у Кейт оставалась надежда, пусть и слабая, но надежда. Она всем сердцем и душой желала, чтобы он поправился.
– Дорогая, не плачь, – Мэри обняла ее за плечи. – Пойдем, умоешься, а затем тебе нужно поспать, ты вымоталась, мы все вымотались.
Кейт, всхлипывая, покачала головой.
Она не хотела отходить от Маркуса, боялась, что ему станет хуже, а все будут спать и никто не сможет помочь.
– Если что, мы все здесь рядом, – сестра словно прочитала мысли. – Ляжешь на диване напротив.
– Она права, – Кейт повернула голову и увидела в приглушенном свете абажуров Брауна. – Я понимаю, тебе сейчас тяжело, но ты многое пережила и устала, тебе нужен отдых. Поспишь на диване, я буду в кресле, Мэри… – охотник огляделся.
– На втором этаже есть спальня для гостей, – тихо произнесла Кейт, вытирая слезы.
– Ну вот и славно, – улыбнулась старшая сестра. – Вижу, ты согласна, пойдем, поищем ванную твоего красавчика вампира.
* * *
Через десять минут гостиная была погружена во тьму. Кейт лежала на боку, на диване и вглядывалась в темноту, пытаясь различить бледное лицо Маркуса. Все мысли были только о вампире. Кейт чувствовала, что устала, тело налилось тяжестью, пораненные веревками запястья саднили, но сон не шел. Она слишком взволнована, слишком переживала за Маркуса. Но минут через двадцать усталость все же взяла верх, веки стали наливаться свинцом и вскоре Кейт заснула.
Церковь. Повсюду горели свечи, дымился ладан…
Кейт стояла возле роскошного полированного черного гроба из дерева.
Внутри на белоснежной обивке лежал Маркус. В черном костюме, неестественно бледный, с застывшими, восковыми, заострившимися чертами лица, но все такой же красивый. Голова покоилась на серой подушечке, вокруг лежали бутоны черных, белых и кроваво-красных роз. Веки сомкнуты, руки лежат на груди.
Кейт дотронулась дрожащими пальцами до щеки вампира и резко, в ужасе отдернула руку.
Задыхаясь, попятилась назад, не в силах смотреть на мертвого Маркуса. Паника и отчаянье охватили разум.
'Не может быть, не может. Нет! Не хочу! Это неправда! Не верю!' – мысленно кричала Кейт, продолжая пятиться.
К телу Маркуса подошла женщина в белом платье, с накинутым на голову черным кружевным платком. Она вцепилась обеими руками в края гроба, опустила голову. На секунду повернулась к Кейт, и она узнала Миранду – мать Маркуса. На лице женщины была написаны неописуемые словами боль и страдание.
У Кейт сжалось сердце. Казалось оно не выдержит, и она последует вслед за Маркусом.
Кейт посмотрела вглубь церкви. Возле расположенных в два ряда деревянных скамьях стояли люди в черных балахонах, с капюшонами, скрывающими лица. Стояли не шевелясь, словно неживые статуи. От них веяло холодом и смертью…
'Мы пришли за ним, ему пора уйти', – зашелестели голоса.
Внутри Кейт все похолодело, по коже прошли ледяные мурашки.
Миранда вцепилась в гроб так, что на блестящем дереве появились следы от ногтей. Затем она закрыла лицо руками и, зарыдав, опустилась на колени.
'Мы заберем его', – голоса нарастали, становились громче и громом отдавались в перепонках.
– Нет! Нет! Замолчите! Вы не получите его! – закричала Кейт, закрыла уши руками и замотала головой. – Уйдите! Замолчите!
И проснулась…
Руки дрожали, бешено колотилось сердце, дыхание со свистом вырывалось из легких, тело покрылось испариной. Все та же темная гостиная. Привидевшееся сон…
Услышала кашель, и не думая ни секунды, нащупала кнопку абажура рядом, зажгла свет и бросилась к Маркусу.
Он тяжело со свистом дышал. Тело содрогалось от кашля, от уголка губ к подбородку тянулась тонкая струйка крови.
Сердце Кейт забилось быстрее, сознанием вновь овладели страх и тревога. Она присела на краешек дивана. Разум не хотел покидать жуткий сон – ведение Маркуса в гробу.
Веки вампира дрогнули, и он открыл глаза, устремив на Кейт полный боли взгляд. Сердце сжалось.
Очередной приступ кашля заставил Маркуса поморщиться, схватиться за грудь и повернуться на правый бок, уткнувшись лицом в подушку.
Кейт сидела ни жива, ни мертва. Душа разрывалось на части. Маркусу стало хуже… Сколько он еще сможет продержаться? А главное, чем ему помочь, как облегчить боль?
– Маркус, – слегка дрожащим голосом произнесла Кейт и накрыла его ладонь своей.
Он посмотрел на нее и сжал ее пальцы.
Кейт почувствовала, как по щекам текут слезы, оставляя мокрые, соленые дорожки на коже.
– Не надо, – чуть слышно прошептал Маркус, протянув руку, чтобы стереть слезу. – Рано… я еще жив… Ты же знаешь, я не люблю… слез. А твои невыносимы…
Кейт послушно вытерла мокрые щеки тыльной стороной ладони.
– С тобой все будет хорошо, я уверена, – твердо произнесла она, внушая себе, что так и будет.
Губы Маркуса зашевелились, словно он хотел что-то сказать, но снова закашлялся.
Кейт испугалась еще сильней и растерянно глядела на вампира и, не зная, как ему помочь.
Маркус кашлял и не мог остановиться. Кейт сильнее сжала его руку, сердце бешено билось в груди, от страха она старалась не дышать.
– Держись, пожалуйста, только держись, – молила Кейт, отчаянно, смотря в его глаза.
В ответ он сильнее сжал ее маленькую ладонь. Кейт чувствовала холод пальцем Маркуса и старалась своим теплом согреть его холодную кожу. Она бы отдала все, лишь бы он жил.
Глаза Маркуса становились все тускнее, и тускнее и он все слабее сжимал ее руку.
'Сейчас я его потеряю, потеряю', – билась в голове страшная мысль, пронзая холодом сердце, убивая душу.
– Марк, только попробуй умереть, – услышала рядом голос Брауна. – Мы еще свели не все счеты. Рано уходить. А если ты и отправишься на тот свет, то от моей руки.
– Размечтался, – прошептал Маркус, задыхаясь и морщась от боли, но все же сумел выдавить усмешку.
– Мы должны помочь ему, – Кейт с надеждой посмотрела на охотника.
Он достал из кармана джинсов небольшой складной нож.
– Это единственное, что приходит на ум…
Браун раскрыл нож и поднес к запястью.
Ну конечно! Кровь!
– Давай я, – Кейт дотронулась до локтя охотника, при этом, не сводя встревоженного взгляда с Маркуса. – Тебе итак в последнее время сильно доставалось. Даже малая потеря крови может ослабить. Трудно будет потом ухаживать за вами обоими.
Охотник усмехнулся и отдал ей нож.
Руки Кейт дрожали. Она сделала глубокий вздох и резко полоснула лезвием по запястью. Закусила губу от боли. На коже выступила кровь.
Браун немного приподнял почти теряющего сознание Маркуса за плечи. Кейт поднесла запястье ко рту вампира.
– Пожалуйста, пей, – взмолилась она.
Он припал губами к ране.
'Только бы это помогло, пожалуйста, только бы помогло', – молила Кейт, наблюдая за Маркусом, и продолжала легонько сжимать его ладонь, свободной рукой. От запястья до кончиков пальцев начинало неметь и саднить, но она не придавала этому значения. Главное помочь Маркусу.