Глава 1.2.
Воин слышит зов
Подбирая себе преемника, шаман присматривается к детям и подросткам: нужен ребенок с необычными переживаниями, поведением, внешними отметинами вроде родимых пятен, шишек на черепе и т. п. Все эти отличия свидетельствуют, что маленький человечек уже слышит барабаны судьбы; его ждут путь Воина и Великая Игра! Иными словами, избранник должен иметь от природы расшатанное обыденное сознание, что облегчит его свидания с духами и выходы в Астрал. Когда выбор сделан, на будущего шамана, его семью и все племя ложится колоссальная ответственность: при нарушении хоть одного из многочисленных табу духи не захотят беседовать с новичком. Эскимосский шаман Ауа вспоминает: Моя мать начала соблюдать строгую диету, а также некоторые правила и запреты. Например, она съедала часть моржа, тогда этот морж становился табу для всех остальных. Мать должна была иметь специальную посуду, из которой больше никому не позволялось есть. Женщинам нельзя было навещать ее, это могли делать только мужчины. Моя одежда была особого покроя, с мехом, ворсинки которого были направлены перпендикулярно к телу, не вверх и не вниз. Отцу будущего шамана запрещалось точить ножи, несмотря на то, что был он великим охотником. Однажды нарушив запрет, он вызвал гнев духов: руки его опухли, а маленький Ауа заболел. Через год после рождения Ауа в его яранге разрешили поселиться прислуге, и эта несчастная женщина должна была постоянно помнить, что выходить наружу она может только с капюшоном на голове, в обуви без носков и с высоко поднятой полой шубы. Когда Ауа подрос и загарпунил первого тюленя, его отцу пришлось раздеться по пояс, улечься на лед, и еще живого, истекающего кровью тюленя, перетащили через его спину, Так кровь тюленья смешалась с кровью человеческой, что символизировало единство животного и человеческого миров и должно было понравиться духам. Табу первобытных народов чрезвычайно напоминают суеверия иерусалимских левитов во времена Второго Храма. В наши дни древние иудейские самоограничения, фантастически размножившиеся в средние века, отравляют жизнь верующих евреев, однако облегчают достижение ими транса во время молитв. Бессчетные неудобства повседневной жизни парадоксальным образом помогают забывать о ней, «выталкивают» сознание в Астрал. Сутки напролет близ иерусалимской Стены Плача можно видеть группу истово раскачивающихся и бормочущих молитвы людей в длинных хасидских сюртуках и широкополых черных шляпах. На ум сразу приходит сравнение с шаманским танцем. Отличие хасидизма от ортодоксального иудаизма состоит прежде всего именно в использовании пения и танцев для достижения экстатического состояния. Свойство сознания изменяться под воздействием ритма и многократно повторяющихся слов известно с глубокой древности. Библейский пророк Илия приказывает: А теперь приведите ко мне певца! Далее библия сообщает: «И когда пел он, сила Господа снизошла на него». Иными словами, Илия впал в экстаз и принялся пророчествовать... В отличие от шаманов, хасиды не используют «растения силы», но частенько употребляют алкоголь. Несколько рюмок водки помогают им войти в преддверие Астрала. В остальном психотехники удивительно похожи. Хасидские молельные сессии, подобно шаманским камланиям, часто происходят по ночам, когда чувства обострены. Роль шамана-учителя или йогического гуру здесь исполняет ребе, что означает все то же: «учитель». Из хасидских синагог то и дело доносятся исступленные крики, все громче и громче, – они помогают достичь экстаза точно так, как каратэка воплем «кияай» увеличивает силу удара. Обессилев, хасиды усаживаются на стулья и сидят в полной неподвижности, отрешенно глядя в молитвенники: в этот момент они напоминают медитирующих европейцев. Хасиды, подобно шаманам, подолгу постятся, что, как мы увидим, способствует отделению астрального тела и выходу его за пределы физического. Они не скрывают своих магических исканий и помимо чисто религиозных текстов изучают каббалу, древнюю иудейскую мистику, в которой особое значение придается буквам еврейского алфавита. Но многочисленные суеверия являются, конечно, лишь вспомогательным аппаратом. Главное отличие шамана от соплеменников заключается в обостренном мировосприятии, которое проявляется чаще всего в период полового созревания. Один шаман из Гималаев так рассказывает о времени, когда услышал зов: Когда мне исполнилось тринадцать лет, я стал «одержимым». Позже я узнал, что мной пытался овладеть дух моего умершего деда, но в то время я не знал, что происходит. Меня начало страшно трясти, я не мог сидеть спокойно ни минуты, даже когда дрожь проходила, и сбежал из дому. В конце концов люди отправились искать меня. Когда меня догнали, я перестал дрожать и пришел в себя. Меня отвели домой и накормили. Вся семья была очень озабочена. У меня не было аппетита, и в ту ночь меня опять начало трясти. Это очень типичное поведение для отмеченных судьбой. Они теряют интерес к повседневной жизни, мало едят, игнорируют людей и стремятся к уединению в жилище либо на лоне природы. Все племя присматривает за таким бродягой, ведь он запросто может улечься «поразмышлять» в открытой тундре и, не ощущая холода, замерзнет. Начинается период ученичества. Помимо углубленного изучения мифологии племени и целительства, будущий шаман укрепляет свою волю и очищает тело посредством аскетической практики, Главные ее составляющие – холод, голод и уединение. Японские кандидаты в воины предпочитают подолгу стоять по ночам под водопадами – желательно в сильный мороз. Тибетские ламы заворачиваются сразу в несколько мокрых простыней и сидят на морозном ветру до тех пор, пока не высушат все слои этой «одежды» теплом собственного тела. Что касается голода, то в наиболее щадящих диетах из рациона исключают мясо, соль и вареные продукты. Помните, богиня судьбы покарала эскимосов за то, что они «ели вареное мясо»? Считается, что подобная пища мешает накапливать силу, необходимую для изменения сознания. Эта сила – жизненная энергия, количество которой определяет продолжительность нашей жизни. Неслучайно среди шаманов исключительно высок процент долгожителей. Как видим, первобытные народы воспринимают человека в точном согласии с современной психиатрией: как энергетическую систему. Уединение, подобно испытаниям холодом и постом, также можно встретить в религиозных традициях разных народов. Иисус постился 40 дней в пустыне, Магомет укрывался в пещере, Будда проводил в одиночестве дни напролет. Тибетские монахи, шагая по пути Воина, по 13 лет проводили замурованными в пещерах! Уединение помогает отвлечь внимание от всевозможных соблазнов и направить его к духовному началу. В уединении человек учится усмирять плотские желания, успокаивает ум, развивает способность к концентрации и самосозерцанию. Лишь в уединении человек понимает, насколько своенравным является его ум и сколь трудно подчинить его. Человек не хозяин своего собственного дома... своего собственного ума, – замечает Зигмунд Фрейд. Между прочим, последователи Фрейда, психоаналитики, считают шаманский кризис посвящения, когда шаман слышит зов судьбы, симптомом психического расстройства. Часто этот зов сопровождается тяжкими длительными депрессиями. Эскимос Ауа вспоминает: Тогда я начал искать уединения и вскоре пришел в уныние. Иногда я начинал рыдать, чувствуя себя очень несчастным и не понимая почему. Вдруг беспричинно все менялось, и меня охватывала огромная, необъяснимая радость, такая великая, что я не мог сдерживаться, и песня рвалась наружу из моей груди... Я пел во весь голос! Такие чрезвычайно резкие перепады настроения действительно свойственны людям на грани помешательства, однако психиатрическое освидетельствование многих шаманов неожиданно выявило их исключительное психическое здоровье. Профессор Принстонского университета Майкл Элиаде изящно объясняет это кажущееся противоречие таким образом: Шаман не просто больной человек, он еще и больной человек, который сумел исцелиться своими собственными силами. В измененном состоянии психика противостоит новым стрессам и «стирает» старые. А поскольку шаман рассчитывает добиться в ИСС каких-то милостей или отвести болезнь, то его ожидания срабатывают подобно самосбывающимся пророчествам: экстаз нередко перерастает в самогипноз. Целительный эффект усиливается музыкой, танцами, пением. Вдобавок шаманы идентифицируют себя с духами-помощниками и «животными силы»: это оказывает огромное благотворное влияние на организм. В результате шаманы обладают могучим физическим здоровьем!