— Не очень скоро, — с трудом выдавил из себя Майлс.
— Не очень скоро — это не ответ, — недовольно произнес Сиско. — Назовите мне расчетное время прибытия.
— Извините, капитан, — смутился О'Браен. — По оценке адмирала Хастура, ему потребуется полтора часа. Но он сказал, что постарается подойти раньше. Потом мы еще раз пытались выйти с ним на связь, но сигнал не прошел. Очевидно, клингоны подавили.
— Конечно, если они по пути встретятся с клингонами, то несколько задержатся, — добавила Кира, которая все это время по монитору контролировала маневры противника.
— Тогда нам не стоит на них рассчитывать, — сделал вывод Сиско. — Приготовьтесь защищать станцию самостоятельно и любой ценой. Майлс, как дела с новым вооружением?
Прежде чем ответить, О'Браен посмотрел на Киру.
— Все установлено, — произнес он. — Но я не уверен, что наша система регулирования вполне соответствует кардасианским параметрам. Если же по станции…
— Понятно, — прервал его Сиско. — Будем надеяться на лучшее. Когда все начнется, я буду находиться в оперативном центре. Теперь указание вам, майор.
— Слушаю вас, — невольно вздрогнула Кира.
— Все системы немедленно приведите в состояние полной боевой готовности! — жестко произнес Сиско. — Все до единой. Это будет настоящий бой.
Кварк не мог удержаться от того, чтобы не побурчать.
— Сначала были кардасиане, потом Доминион, теперь вот клингоны, — занудливо тянул он. — И как после всего этого честному ференджи жить на этой станции?
— Пошли, Кварк, — тормошил его Одо. — Тебе же давно пора сидеть в укрытии.
Констебль сознавал всю полноту своей ответственности за отправку гражданского населения станции в укрытия и действовал согласно своим полномочиям. Поэтому, увидев Кварка болтающимся по Променаду, Одо счел необходимым принять все меры для водворения ференджи в укрытие.
Офицеры безопасности Звездного Флота и их коллеги-бахориане патрулировали вдоль всего главного коридора станции, заглядывая в многочисленные укромные уголки. Обнаруженных обитателей станции немедленно направляли в укрытия, расположенные на нижних палубах станции. Никто не паниковал, все действовали сосредоточенно и, как правило, молча. Никому не требовалось объяснять причины объявленной тревоги.
Многие обосновались на станции достаточно давно, с самого начала мирного периода, инициатором которого явилась Федерация. Они надеялись укрыться на станции от всевозможных бед и несчастий. Теперь же вся система, гарантировавшая безопасность и покой, оказалась под угрозой. Особенно болезненно переживали те, кто прибыл сюда всего несколько дней назад.
Но эмоции мало интересовали констебля Одо. Он твердо придерживался мнения, что рано или поздно наступает момент, когда любое живое существо должно само думать о выживании. На станции выжить физически можно было лишь при условии неукоснительного выполнения требований Одо.
Променад опустел. Лишь несколько бахориан из числа охраны стояли на своих постах с фазерами в руках.
— Ну что, Кварк? — напомнил Одо ференджи, который все еще гремел своим хитроумным замком на двери казино.
Замок еле слышно щелкнул и закрылся. Такие же щелчки доносились с разных сторон — это последние хозяева закрывали свои магазинчики.
— Не хочу в укрытие, — заныл Кварк, всем своим видом выражая полную решимость бороться. — Это мое казино, и я буду его сам защищать.
— Неужели? — усмехнулся констебль. — И как ты планируешь строить оборону казино? И чем ты намерен защищаться?
Подвижное лицо ференджи только что выражало гнев, теперь же оно вдруг осветилось каким-то хитроумным замыслом. Кварк вдруг извлек из-за пазухи небольшую коробочку. Она выглядела изрядно помятой, а местами даже проржавела до дыр.
— Вот этим! — гордо ответил Кварк.
Одо насмешливо посмотрел на ференджи сверху вниз.
— Ясно, — произнес он. — Значит, ты собираешься бить клингонов этой коробкой.
Кварк отвел свои голубые глаза в сторону и грустно улыбнулся.
— Нет, это мой пистолет-дезинтегратор, — произнес он. — Он остался с тех пор, когда я служил на грузовозе.
— Я думаю, что ты выполнял обязанности судового повара? — высказал предположение Одо.
— Совершенно верно, — подтвердил Кварк. — И благодаря мне каждый на корабле стал знатоком кулинарного дела.
При этих словах он расправил свои пухлые плечи, выпятил грудь и даже привстал на носки.
— Если клингоны попытаются проникнуть в казино через эту дверь, я встречу их, — почти торжественно произнес ференджи. — Можешь убедиться.
С последними словами Кварк, преисполненный солидности и мужества, сунул свой ящичек под нос Одо.
Констебль неторопливо открыл его и церемонно извлек оттуда единственное, что там лежало, — клочок бумаги, покрытый какими-то каракулями.
В эту минуту на Кварка лучше было не смотреть.
Одо неторопливо развернул клочок.
— Дорогой Кварк, — громко прочитал он. — Твой дезинтегратор потребовался мне для починки репликатора. Как-нибудь верну. Твой брат Ром.
Кварк с силой захлопнул ящичек и впился глазами в записку, которую еще держал в руках Одо.
— Я его убью! — прорычал ференджи.
— Чем? — поинтересовался констебль.
Тяжелые, герметично закрывающиеся двери с грохотом захлопнулись. Этот грохот эхом прокатился по коридорам станции и затих в дальнем отсеке. Вооруженные часовые занимали места у последних пустых перекрестков.
Причальные пилоны опустели.
Почти всюду оставили слабый аварийный свет. Это не только для того, чтобы уменьшить вероятность пожара, но и для затруднения передвижения клингонов внутри станции, если они вдруг прорвутся. Те, кто защищал станцию, могли уверенно действовать и в полутьме.
По одному из коридоров два охранника в форме Звездного Флота сопровождали кардасианина. На перекрестке к ним подошел Гарак, который уже некоторое время поджидал здесь своего соотечественника.
— Дукат, мне хотелось бы убедиться, что члены Совета в безопасности, — произнес он.
Гал Дукат заметно утратил свою надменность и ко всему относился настороженно.
— Конечно, твоя забота обернется политическим капиталом? — не без иронии спросил Гал.
Подобные упреки давно надоели Гараку.
— О да, твоя забота о членах Совета продиктована, конечно, только чувством патриотизма, — съязвил Гарак в ответ.
— Члены Совета превосходно сознают меру моего патриотизма, — возразил Дукат. — Они знают о тех жертвах, которые я был готов принести ради их спасения. Но хватит об этом. Почему бы тебе не вернуться в свою лавку и не заняться штопкой?
— Только по одной причине, — ответил Гарак. — Если клингоны ворвутся сюда, тебе может понадобиться моя помощь.
Он посмотрел на охранников, вооруженных массивными ручными фазерами, и достал из кармана небольшой дезинтегратор кардасианского производства. Дукат понял это по-своему, и на его лице отразился ужас. Гарак несколько мгновений наслаждался произведенным эффектом, затем спрятал оружие.
— Кто бы мог подумать, что мы с тобой, Дукат, будем сражаться рядом против общего врага, — задумчиво произнес портной.
— Да, конечно, — согласился Дукат. — Только перед тем, как стрелять, проверь, в кого ты целишься.
Гарак сделал шаг в сторону Дуката.
— Постараюсь не забыть об этом, — сказал он.
Стоя на верхней площадке, Сиско смотрел вниз, где в зале оперативного центра его подчиненные получали ручные фазеры. Раздавал педантичный Ворф. Вот получила Кира, затем Дэкси, потом О'Браен. Бенджамену казалось, что ему просто снится какой-то кошмар, но проснуться не хватало сил. Как же дело дошло до войны? И это здесь, в районе «ГК-9», которая всегда была заброшенным аванпостом, лишенным надежной защиты.
Ясно, что война неизбежна. Ее уже ничто не остановит.
Но так ли это? Все ли возможности ее предотвращения тщательно изучены? Со всеми ли участниками скорого сражения установлен контакт? Не пропущен ли какой-либо решающий аргумент в пользу мира? Может быть, еще есть довод, способный переубедить Гоурона?
Нападением на Кардасию клингоны начали войну. Сиско воспринял это как естественное проявление клингонского инстинкта. Но не ошибся ли он? Теперь он начал сознавать, что на тропу войны клингонов в значительной мере толкнул страх перед Доминионом.
Страх.
Мог ли теперь Сиско использовать это обстоятельство для предотвращения сражения?
Наблюдая за тем, как вооружалась его команда, Сиско чувствовал бессилие. Если бы он оказался на месте Гоурона? Ах, если бы он мог думать так, как думает Гоурон…
— Капитан, вас вызывает на связь генерал Марток, — доложила Дэкси.
А что, если здесь и есть выход из того тупика, в котором находится сейчас он, начальник станции?
— Соедините, — произнес Бенджамен.
Он спустился по трапу на нижний, главный, уровень, где на большом экране издали увидел изображение генерала. Марток являл собой олицетворение оскорбленного и разгневанного воина. Основания для этого, конечно, имелись: Сиско не только не помогал, но и всячески препятствовал ему. А к столь враждебным действиям со стороны Звездного Флота клингоны не привыкли.
Пусть привыкают.
— Капитан! — с ходу взорвался Марток. — Я требую немедленной передачи нам членов кардасианского Совета!
— Но они не шейпшифтеры, Марток, — сдержанно ответил Сиско. — Мы их всех проверили. Вы были неправы.
Едва произнеся последнюю фразу, Сиско понял, что допустил серьезную ошибку: нельзя говорить клингону, что тот не прав. Однако Сиско заметил, что в выражении лица генерала что-то изменилось. Марток поверил Бенджамену.
У Сиско затеплилась надежда. Но она тут же погасла. Прежде чем Марток успел открыть рот, на экране рядом с ним возникла фигура Гоурона. Она выплыла откуда-то из глубины «Нэг'Вара».
— Это не имеет значения, — произнес Гоурон тоном, не допускающим возражения. — Важно то, что безопасность Квадранта Альфа будет обеспечена только в том случае, если Кардасия окажется под контролем Клингонской империи… А теперь выдайте нам членов Совета. В противном случае нам придется взять их силой.
Ультиматум Гоурона объяснял все. Итак, Гоурон намеревался взять под контроль свой страх. Для этого ему требовалось установить контроль над Кардасией. А также над всеми теми, кто якобы мог стать жертвами проникновения «основателей».
Сиско внимательно рассматривал канцлера. Внимание капитана привлекли пятнышки крови и металлические опилки на лице Гоурона. Что-то произошло на границе. Почему канцлер оказался на корабле генерала? Почему не на своем? Вывод может быть только один: корабль канцлера погиб, а сам Гоурон перебрался на флагманский корабль. Понятно, почему он такой злой и… униженный. Да, его унизили. Причем дважды. Первый раз, когда выяснилось, что кардасиане приготовились и дали на границе бой оперативному флоту. Второй раз — когда уничтожили корабль канцлера и заставили Гоурона пересесть на чужой корабль, под крышу спасителя.
— Вот этим, пожалуй, можно воспользоваться, — мысленно произнес Сиско. — Гоурон нервничает. Надо его подтолкнуть.
Бенджамен сунул руку в свой самый глубокий, самый потаенный карман и извлек оттуда последнюю карту, которая, на его взгляд, должна была заставить Гоурона призадуматься или… подтолкнуть к принятию решения.
— И вы рискнете начать войну с Федерацией? — спросил Сиско.
Вопрос в лоб. Гоурон подался вперед.
— Если война начнется здесь, то вина падет на вас, — сказал он.
— Сильно сомневаюсь, что история подаст все именно в таком свете, — возразил Сиско.
— Историю пишут победители, — с ухмылкой заметил канцлер.
Увы, в этом ему, при всем желании, трудно было возразить. А с точки зрения клингонских историков, нельзя будет оправдать Федерацию, которая позволила втянуть себя в войну только потому, что группе вздорных клингонов вздумалось искать врага под кроватью. Таким образом, клингонские историки, в случае разгрома станции «ГК-9», возложат на Федерацию всю ответственность за разрушение мира, который создавался так долго и тяжело.
Снова заговорил Марток.
— Подумайте о том, что вы делаете, капитан, — назидательным тоном произнес он. — От вашего решения зависит жизнь всех, кто находится на станции.
Это вызвало у Бенджамена раздражение. За кого клингоны принимают экипаж станции, за кучку беженцев?
— Я осознаю это, — резко ответил Сиско. — Но вы, возможно, не осознаете, чем рискуете сами. В нашем распоряжении был целый год для подготовки к отражению нападения Доминиона. И мы более чем готовы.
Конечно, с военной точки зрения ему не следовало пускаться в такие откровенности. Но Сиско сказал это сознательно. Если события пойдут по тому руслу, которое он имел в виду, то его информация в нужный момент сработает.
Гоурон демонстративно рассмеялся. Всем своим видом он давал понять, что не позволил поймать себя на крючок.
— Вы похожи на старого беззубого гришнарского кота, который думает, что он может кого-то испугать своим ревом, — сказал Гоурон сквозь смех.
— Уверяю вас, что кот не такой уж и старый и беззубый, как вы думаете, — решил Сиско идти в своих намерениях до конца. — В данный момент я располагаю пятью тысячами фотонных торпед. Они снаряжены и готовы к пуску. Если не верите, просканируйте станцию.
Сиско видел, как генерал Марток повернулся к одному из стоявших на мостике офицеров и о чем-то спросил его. Тот утвердительно кивнул головой.
Генерал повернулся к Гоурону. Канцлер выслушал его и усмехнулся.
— Всего лишь трюк, — громко произнес Гоурон. — Иллюзия, созданная с помощью тороновых полей и дюранцевых макетов.
— Это не иллюзия и не трюк, — спокойно возразил Сиско.
Он почувствовал, как вдруг спало нервное напряжение. Если Гоурон не поверит капитану Сиско, то корабли клингонов подойдут ближе к станции и окажутся в зоне досягаемости станционного вооружения. Кстати, кто это им подсунул ложную информацию о состоянии боеготовности «ГК-9»?
— Увидим, — сказал Гоурон. — ЧегХчу джай-Вам джайКак!
Клингоны отключили связь, оставив на память портрет Гоурона с безумными ледяными глазами на бронзовом перекошенном лице.
Сиско по инерции еще несколько секунд смотрел на чистый экран, затем повернулся к Ворфу.
Все повернулись к Ворфу.
Этот единственный клингон на станции должен был объяснить то, чего никто из присутствовавших не понял.
Ворф не дрогнул. Видно, всякое пришлось ему повидать.
Он лишь переступил с ноги на ногу и посмотрел на экран, где теперь клингонские корабли выстраивались в боевой атакующий порядок.
— Хороший день для смерти, — перевел Ворф слова Гоурона сухим, бесстрастным голосом, напоминающим речь компьютера.