— Почему, — тяжело дыша, сказал он, — почему я забываю обо всем на свете, когда передо мной появляется противник? Я ведь столько умею! — Не беспокойся, ты не знаешь, в какую глупую ловушку попал Мэндл, когда мы с ним отправились за каменным сердцем.
— В какую же?! — Можешь сам у него спросить. Я лишь хочу сказать тебе, что все приходит с опытом.
— И только? — Верь в себя и в свои силы, — сказал он гордо, — не думай, будто бы кто-то из твоих напарников всемогущ, а ты лишь помеха.
Ты должен быть надежной опорой, а для этого нужно быть уверенным в себе.
Вильгер был очень возбужден от слов Ролока, и в его сердце появилась та самая храбрость, которую он так долго не мог пробудить. — Ну тогда защищайтесь! — Вильгер кинулся в бой. Спустя несколько минут ожесточенного боя меч Ролока полетел в стену, а Вильгер стоял над ним, держа острие своего меча у него на шее.
Ролок был безмерно счастлив за своего ученика.
«А я еще боялся, что он не сможет достичь моего уровня» — сказал про себя Мастер. Вильгер был наполнен гордостью и чувством победы — он смог одолеть своего учителя, лучшего из лучших в своем ремесле.
— Пришло время научить тебя самой мощной технике нашего искусства, — сказал Ролок.
Кания занималась самостоятельно, в отдельном зале. О стены ежесекундно бились останки каменных стражей, которые толпами появлялись в этом Богом забытом зале. Она ловко отбивалась, не используя никаких техник. В ее руках было два мелких, но необычных кинжала, которыми она без особых усилий выбивала оружие и отрезала конечности врагов. В этот момент зашел ее нынешний мастер, которого она не очень любила, и в его сторону полетела голова стража. Он еле успел пригнуться.
— Я смотрю, у тебя тренировка в самом разгаре, — сказал он.
Все стражи исчезли, Кания отряхнулась и спрятала клинки.
— Что-то вроде того, — ответила девушка.
— Я, конечно, не могу заменить тебе твоего учителя, — сказал тот, — Но я мог бы научить тебя кое-чему.
— И что же это? — полюбопытствовала Кания.
— Это техника, про которую мне когда-то рассказал мой учитель.
Да, именно рассказал, а не обучил. Он просто сказал мне про нее, потому что каждый носитель нашего ремесла открывает в себе способности к этой технике в определенный этап развития, и я думаю, ты готова.
Мэндл подошел к лаборатории Дравена и открыл дверь.
— Добрый день, Мэндл, — сказал алхимик.
— Здравствуйте.
— Пришел за очередной порцией знаний? — Ага.
— Ну садись, у меня как раз есть, что рассказать.
— Но я бы хотел спросить вас кое о чем для начала, — сказал сразу Мэндл.
— Хм, ну сядь, я сейчас закончу и отвечу. — Дравен как всегда готовил какое-то странное зелье. Он постоянно досыпал какой-то порошок, а другой рукой размешивал, частично меняя направление. Так он провозился еще несколько минут. — Все, я готов. Что ты хотел спросить? — Лептон рассказал мне о Берле и Лаиле.
— О-о-о! Легенду о братьях-алхимиках. Ну и что тебя интересует? — Вы правда думаете, что Любовь способна на такие вещи, как воскрешение человека? — А что сказал тебе Лептон? — Он сказал, что это лишь малая часть ее возможностей.
— Хороший ответ, и я думаю, он прав, — ответил старый алхимик. — Я, будучи алхимиком, многие годы стараюсь совместить свое ремесло с этим так называемым чувством. И, хочу сказать, что эти энергии действительно имеют положительный эффект на мои растворы. Вот почему говорят, что когда делаешь что-то с любовью, эффект просто поражает. Но все это, как мне кажется, такие мелочи по сравнению с настоящей силой Любви. Но как ее выявить, неизвестно никому. Алхимики тратят на это целую жизнь, так ничего и не познав. Возможно, они просто не там ищут. — Дравен погрузился в раздумья, уставившись в котел.
«Неужели, Любовь настолько сложное чувство, что даже мудрейшие алхимики не могут познать ее сущность» — подумал Мэндл.
— А вы когда-нибудь были знакомы с Дарлом? — спросил вдруг парнишка.
— А какое это имеет значение? — Когда я встретил его, он сказал мне, что такое Настоящая Любовь. Его идея о любви меня настолько поразила, что я просто не мог не посмотреть на мир другими глазами. Я Был просто изумлен его словами.
— И что же он сказал? — спросил Дарл.
— Ну я не помню слово в слово, но самые главные моменты я помню, как будто это было несколько минут назад. — Мэндл пересказал Дравену мысли старого волшебника по поводу Любви. Дравен слушал с таким вниманием, будто бы ему объясняли его собственный язык, но с другой точки зрения. А когда Мэндл закончил, Дравен несколько минут молчал, обдумывав услышанное. Он резко встал со стула и забежал в кладовую.
«Что это с ним?» — подумал парнишка. Дравен взял свой старый потрепанный дневник и перо: «Любовь так же вечна, как знания, — ее никогда не бывает много. А самый лучший способ развить свои знания — это обучать других, прислушиваясь к новым крикам души.
Значит: чем больше ты Любишь и даришь это чувство другим, тем быстрее развиваются твои знания о Любви».
— Наконец-то, я смог правильно сформулировать свою мысль! — воскликнул довольный старик. — Мне так не хватало этих слов, ты бы только знал! — он никак не мог прекратить радоваться. — Дарл великий человек, но откуда он столько познал? Может, он просто ангел? — Не знаю, — ответил Мэндл. — Но он сказал, что всю свою жизнь посвятил этому.
— Хм, как и я, но как он смог понять все так досконально? — Возможно, потому что он однажды потерял это? — из уст Мэндла вырвалась случайная мысль, но Дравен тут же за нее спохватился.
— ИМЕННО!!!! ТЫ ЧЕРТОВСКИ ПРАВ! — Дравен был похож на сумасшедшего, — Нельзя познать истинную природу какого-то чувства или эмоции, не познав его противоположность! Точно! Он ведь многие годы жил в ненависти, и просто мастерски познал это чувство, так что теперь, вернув себе Любовь, он полностью осознает ее природу и гениальность! «Ничего себе старик завелся» — подумал про себя парнишка.
Глаза Дравена сияли от радости, он не мог найти себе место. «Какое счастье, какое счастье» — повторял он.
— Я лишний раз убедился в том, что каждый человек приходит в нашу жизнь не случайно! — воскликнул Дравен. — Но я даже и не догадывался, что мальчишка поможет мне найти недостающие элементы мозаики Любви! Спасибо тебе, Мэндл! — Рад, что так помог, — парнишка был все еще ошеломлен его поведением.
— Не представляешь даже, насколько сильно помог! — ответил тот. — И теперь, я думаю, любые зелья будут подвластны твоей руке, ведь ты знаешь природу Любви, может и не всю, но ты знаешь суть этого чувства, которому подчиняется любая вещь во вселенной. Мэндл, ты Ангел во плоти! «Неужели я действительно так сильно помог?» — Мэндл не мог нарадоваться за своего учителя.
— Слушай, — очнувшись от состояния безумной радости, продолжил алхимик, — я же наверняка теперь смогу приготовить то, что готовил многие годы. Это зелье очень помогло бы вам в битве со Стражем.
— Это хорошо.
— Ты бы не мог покинуть меня? Просто мне нельзя отвлекаться.
— Да, конечно, — ответил Мэндл. — До завтра.
— До свидания, Мэндл, еще раз спасибо!
Юноша вышел из лаборатории и направился к Дримику.
«Точно! — сказал он про себя. — У меня же осталось еще одно духовное испытание. Возможно, Сэквор скажет еще что-нибудь!» Парнишка подошел к своему питомцу и попросил отвести его к той площади с прозрачной дверью.
Мэндл отворил дверь и оказался в пустой пещере с одним-единственным камнем. Он мог быть ловушкой, оказавшись самым сокровенным страхом, сказочным местом, где мечтала бы побывать душа, или очередным источником знаний Сэквора. Парнишка немного постоял, рассматривая кристалл, и зашел внутрь.
Сначала Мэндл очутился в огромном белом пространстве, где не было ничего.
«Опять Сэквор» — подумал он. Но через несколько секунд он оказался на том самом утесе, где встретил Дарла.
«Что я тут делаю?» — встревожился он.
— Привет, Мэндл, — послышался голос волшебника позади него.