- Какое знание?
- Твоя магия.
- Моя... - Конан закрыл рот, решив, что услышанное им было и в самом деле тем, что сказал Акимос. Это еще не означало, что они оба не сошли с ума, но зато делало Акимоса даже более интересным.
- Да, твоя магия, - продолжал Акимос. - Ты будешь щедро вознагражден, если применишь ее для защиты одной юной дамы, моего друга, страшно нуждающейся в помощи.
Пока купец рассказывал свою историю, Конану пришлось несколько раз бороться с порывом рассмеяться Акимосу прямо в лицо, но, когда рассказ о владеющих магией врагах госпожи Ливии подошел к концу, в голову ему вдруг пришла одна непроизвольная мысль.
- Я согласен служить этой даме, насколько мне по силам, - сказал Конан. Уж это-то по крайней мере было правдой. - Но я не только кудесник, но и капитан. Эти люди связаны со мной присягой. Я не оставлю их на милость типов вроде того капитана охранников.
- Твой отряд, конечно же, отправится с тобой, - начал Акимос.
Конан дал купцу поболтать на здоровье, прежде чем объяснить, какую сумму требовалось еще выплатить в качестве залога Аргосу за его людей. Лицо купца несколько утратило свой цвет, и он на короткое время лишился дара речи.
Однако довольно быстро справился с оторопью:
- Конечно, капитан Конан. Не все из врагов госпожи Ливии могут ударить по ней магией. Хорошие бойцы со сталью в руках тоже могут понадобится. Сколько своих людей вы думаете привести?
- Всех.
- Всех?
- Всех, кто пожелает остаться с отрядом, а это по меньшей мере двунадесять.
Акимос, похоже, производил в уме какие-то вычисления.
Конан усмехнулся и хлопнул купца по плечу, с достаточной силой, чтобы заставить его пошатнуться:
- Брось, приятель. Твой хозяин расщедрился на сотню драхм. Еще сто не опустошат его сундуков. Сто - наш залог. Однако неплохо бы облачиться в приличную одежду и обуть приличные сапоги. Госпожа Ливия никого из нас не поблагодарит, если мы заявимся к ней на порог, выглядя словно заправские нищие Аграпура!
- Да, - протянул Акимос. Торг пошел быстро, но вернул улыбку на лицо Акимоса. Наконец купец вернулся к своему коню и отсчитал еще денег.
Конан сел на подвернувшееся бревно и трижды стукнул по нему кулаком. Из выемки в земле под бревном вылез Талуф, стряхивая с одежды щепки и землю.
- Ну, Талуф?
- Ну, капитан. Если б я увидел это на базаре, то мне захотелось бы узнать, где он украл то, что пытается продать.
- Я думаю о том же. Но притвориться колдуном для какой-нибудь богатой старой карги - неплохой способ выбраться отсюда. По крайней мере это оплатит нам залог и заберет нас в Мессантию. А потом - ну, служба кондотьером научит быстро соображать и развивать ловкость рук.
- Это почти так же хорошо, как быть вором, а?
Конан решил, что Талуф поминает собственную прежнюю карьеру, а не карьеру своего капитана. Своей склонностью тащить чужие кошельки и спать с чужими женами Талуф заслужил немало смертных приговоров, и не только в своем родном Шеме, но и в других странах.
- Нам надо послать гонца к ребятам в деревню, - вспомнил Конан. - Кто лучше всего подходят?
- Вандар.
- Джаренз в нем не нуждается?
- Он хром, но не искалечен. А Вандар теперь готов ради тебя пройти огонь и воду. Лучше нагрузить его работой, пока не пройдет этот приступ.
- Когда ты в последний раз кому-либо доверял, Талуф?
- Это было на пятый - нет, на четвертый день моего наречения.
Конан издал негодующий звук и поднялся:
- Позаботься о людях, сержант. А я собираюсь посмотреть, не знает ли наш друг-купец приличной винной лавки в дне езды отсюда!
Глава 4
Ливия Дамаос покоилась на ложе в ванной, в то время как ее горничные втирали ей в кожу масло, надушенное вендийским ладаном. Воздух в ванной был пахучим от этого масла и теплым и влажным от ванны. Если б она могла просто заснуть, убаюканная теплом и массажем, а проснувшись, обнаружить, что все трудности, с которыми столкнулся ее дом, остались в прошлом! Раздался знакомый стук в дверь.
- Реза?
- Сударыня, срочные новости.
- Минутку.
Она уселась и взяла протянутый ей горничной халат лимонного цвета; поспешно натянув на волосы шапочку, она позвала: .
Реза вошел кошачьей поступью. Эта походка довольно примечательна для такого человека, как он, учитывая его размеры. Тело обтягивала рабочая туника, а лицо омрачала не иначе как грозовая туча.
Одного взгляда на это лицо было достаточно. Горничные собрали кувшинчики с маслами и сбежали, словно в ванной начался пожар. Ливия пожалела, что ее достоинство не позволяло ей сделать то же самое. Даже если выслушать плохие новости чуть позже, они от этого лучше не станут, когда все-таки дойдут до нее.
- Господин Акимос оказывает нам услугу, - тяжело проговорил Реза. - Так во всяком случае гласит его письмо.
- Нельзя ли мне?.. - Ливия протянула руку, и Реза вложил в нее пергамент.
- Это писал совсем не писец, - определила она. - Это накарябано его собственной рукой. - Она быстро прочла и почувствовала, как брови у нее поднимаются, а волосы на голове так и шевелятся. - Как он прослышал о нападении?
- Желаете, чтобы я спросил?
- Думаешь, он узнал от госпожи Дорис?
- Скорее всего.
- Если мы спросим, она поймет, что мы обеспокоены и что это она заставила нас беспокоиться. Ни за что не доставлю ей такого удовольствия. Кроме того, возможно, это Арфос трепал языком, а не она.
Лицо Резы ясно говорило, что, по его мнению, следовало сделать с языком молодого человека. Ливия покачала головой:
- Сделать что-либо - значит опозорить его перед матерью. Разве он сделал что-то заслуживающее такого?
- Он возомнил себя достаточно неплохим для вас! - выпалил Реза. Скорее Атлантида вновь поднимется из вод, прежде чем это станет правдой!
- Если в Аргосе действует магия, то кто знает, что может случиться? возразила Ливия, но невольно улыбнулась вспышке Резы. У мажордома не было детей, и после того как умерли ее отец и опекун, он начал по-отечески присматривать за ней.
- Чего уж точно не случится, так это того, что Арфос станет подходящим мужем для вас, - упрямо стоял на своем Реза. - Возможно, предоставленный самому себе, он и мог бы исправиться, но разве мать позволит ему выйти из детской, пока жива?