- Из-за того что женщины такие, какие они есть, подобное уже случалось, - обронил Конан. - Но я знаю не столько эту женщину, сколько этого боевого капитана. - Он хлопнул Арфоса по плечу более дружески: - А теперь давай займемся поисками головешек и огня. Хороший костерчик у него в зобу - и это чудовище отправится следом за первым!
Арфос кивнул и начал подзывать к себе воинов. Когда юноша отправился на поиски, Талуф подошел и встал рядом с киммерийцем.
- Как, по-вашему, сколько эта тварь собирается нас ждать, капитан? спросил сержант.
- Одним богам известно, а я с ними в последнее время не разговаривал, пожал плечами киммериец. - Если гад дочиста сожрал всех в замке, то, возможно, он некоторое время будет двигаться помедленнее, как сытый лев.
Он не добавил того, о чем слыхивал, что сытые чудовища могли разделиться надвое, и каждый новый монстр будет обладать всей страшной мощью старого. Это было еще одной причиной того, почему он отказался послать мимо Змея людей спасти тех, кто в замке. Если никто не будет стоять между чудовищем и открытой местностью, а оно тогда разделится, то на воле будут бродить, пожирая все на своем пути, два Змея.
И Конану не потребовался капитан Хаджар, чтобы преподать один важный урок по части войны. Когда враг перед тобой, дерись с ним, если можешь! Не сиди на заднице, пока неприятель не обратится в бегство, а когда обратится гонись за ним, как старый гончий пес за молодым зайцем.
Конан с Талуфом стояли перед Змеем, когда киммериец заметил одетую в темное фигуру, спускающуюся по склону выше чудовища. Луна на небе давала как раз достаточно света, чтобы можно было разобрать столь маленькую и худенькую фигурку.
Скирон? Неужели колдун приобрел власть над Змеем, превратив его из безмозглого чудища в оружие? Конан наблюдал за тем, как фигура, спотыкаясь, приближалась, прикидывая расстояние. Может, он и сумел бы - нет, точно сумел бы - добраться до колдуна и убить его, но ему никак не проскочить мимо монстра.
Ну, время любого человека раньше или позже придет, в основном раньше для тех, кто жил своим мечом и умом, и для Конана в этом не было ничего удивительного. Он сделал все, что в его силах, и если Кром не сочтет это достаточно хорошим, то это уж дело бога!
Конан двинулся вперед. Он прошел десять шагов, когда сзади его окликнул Талуф:
- Капитан, смотри!
Вдоль спины Змея появлялась трещина. Она достигла головы, а затем потянулась вниз, к шипастым хвостам. Каждый шип был длиннее человеческой руки, каждый молотящий с достаточной силой, чтобы вонзить эти шипы сквозь латы. Змей разделялся.
Конан не знал, во что это превращало его шансы на спасение. Он знал, что теперь еще важнее зарубить Скирона прежде, чем колдун обретет власть над обоими чудовищами.
Конан сорвался на бег, ревя боевые кличи полудюжины стран и размахивая мечом. Он не видел, как Талуф бросился бежать следом за ним. Его глаза смотрели только на Змея и на темную фигуру, теперь приблизившуюся к нему, поднимающую руки в безошибочном жесте колдуна, собирающегося навести чары.
Скирон не замечал киммерийца, пока тот не начал выкрикивать боевые кличи. И даже тогда он мало думал о нем. И десять варваров, вместе взятых, не чета двум монстрам, каждый из которых будет под властью чар, повелевающих им кормиться и делиться, кормиться и делиться, пока не будут столь же многочисленными, как муравьи, и голодными, как отощавшие тигры.
И тогда они заполонят весь Аргос, пока другие чары не заставят их подчиниться. И человек, который сможет навести эти чары, сможет потребовать любую цену, и сами архонты отдадут достаточно золота, чтобы основать дюжину школ для обучения магии! Акимос, может, и умер, но надежды Скирона - нет.
Он почувствовал, как чары нарастают в нем, и знал, что, делая это, они черпают силы из его же тела. Его немой слуга канул в ночи, наверно в утробе первого Дракона, а с ним и все магические предметы Скирона. Это не будет иметь значения, если власть над монстрами поможет выиграть время для восстановления сил и предметов.
Поэтому он влил свою силу в чары, не волнуясь о том, окажется ли он в конечном итоге полностью опустошенным или нет. Не волновали его и другие вещи, такие, как подбегающий к чудовищу киммериец. Когда Конан приблизился, две из голов Змея вырастили зубы и метнулись к нему. Он рубанул их мечом по мордам, а затем отпрыгнул за пределы досягаемости. Скирон лишь различил быстроту рук и ног киммерийца и не поверил увиденному.
А затем он ясно увидел, что киммериец бежит вверх по склону к нему. Третья голова чудища тоже отрастила зубы и метнулась следом за киммерийцем, но лишь ударилась о камни позади него. Отлетевшие куски камня посыпались вниз по склону, и пыль поднялась, полускрыв своей завесой Змея.
Скирон почувствовал, как на коже у него выступил пот, прокладывая дорожки в облепившей ее пыли. Пока он наращивал чары власти над Змеем, тот утратил свою обычную молниеносность. Не замедляли ли его чары и разделение?
Размышляя над этими вопросами, колдун продолжал наводить чары. То, что отвлекло его наконец от чар, было заметное приближение Конана. Еще несколько шагов, и он окажется в пределах досягаемости меча.
Хватит и простого заклинания для простой угрозы. Руки Скирона заметались, и меч вылетел из руки северянина. Клинок описал высокую дугу, и одна из голов чудища метнулась к нему, хватая его на лету, как птица, склевывающая насекомое у себя на крыле.
Скирона охватило беспокойство. Это было быстрое движение у Змея - и Конан по-прежнему приближался.
Беспокойство превратилось в страх. Скирон начал пятиться, но с таким же успехом и ягненок мог попытаться, пятясь, уйти от волка.
Конан добрался до колдуна и сцепился с ним голыми руками. Скирон завизжал от ужаса, когда почувствовал себя поднятым над головой киммерийца. А затем страх парализовал ему рот и дыхание, когда киммериец швырнул его в монстра.
Это не ослепило его глаз. Они увидели, как все три головы взметнулись с разинутыми ртами. Они увидели опускающиеся зубы. Они даже увидели, как зубы вонзаются в его тело, прежде чем сперва боль, а затем смерть навеки сделали их слепыми.
Конан выхватил кинжал, стал спиной к скале, когда головы Змея разрывали Скирона на части. Несомненно, чудовище бросится на него достаточно скоро. Колдун-то едва ли больше чем на один зубок, а при разбитых чарах монстр будет слишком быстр для того, чтобы смог спастись даже киммериец.