Эльдары держали оборону на большом, напоминающем ступицу колеса перекрестке между тремя транзитными дорогами из доков к пересечениям центральных магистралей. Люди продвигались по двум сводчатым туннелям, перебегая от одной стрельчатой арки к другой, иногда используя горы трупов своих соратников как прикрытие. Стреляли они не очень бойко — к тому времени, как им удалось сократить расстояние между собой и эльдарами, их оставалось так немного, что их быстро ликвидировали Стражники. На уровнях над и под этим, слева и справа велись такие же перестрелки.
— Они бьются как безумные, не считаясь с риском, такую цену платят фанатики, — прокомментировал Морланиат своему отряду, когда они наблюдали за тем, как одетые в серое солдаты безрассудно идут в атаку навстречу граду ракет, выпущенному несколькими отрядами Темных Жнецов. Рядом со Скрытой Смертью, несколько поодаль от идущей схватки располагались другие отряды Жалящих Скорпионов, а также Воющие Баньши и Варповые Пауки в готовности выдвинуться вперед, чтобы предотвратить любой прорыв или контратаку противника. Время от времени «Волновая Змея», парящая позади, выпускала из своих звездных пушек потоки плазмы, которые, мерцая, исчезали в сумраке перехода.
— Применение значительных сил — это не тактика, это значит швыряться солдатами, как пулями, относиться к ним, как к неограниченному запасу, — продолжал экзарх. — Они делают смерть бессмысленной, каждая жизнь становится просто статистической величиной, которую никто не принимает во внимание. Они используют молот, чтобы бить по бесформенному туману, уничтожать лишь воздух.
Хотя Алайток не мог удалить воздух из этого сегмента, мир-корабль не позволял людям продвигаться беспрепятственно. Свет тускнел и менялся от яркого полуденного сияния к вечернему полумраку, ослепляющая белизна сменялась полной тьмой.
В стенах струилась энергия Бесконечного Круговорота, где-то на периферии сознания Морланиат ощущал, как пульсирует там, внутри, энергия душ. В царившей суматохе в рядах противника возникали призраки, короткие психические иллюзии, насылаемые, несомненно, провидцами: буйные, объятые огнем чудовища, рыдающие человеческие матери, которые баюкали младенцев в окровавленных пеленках, стаи машущих крыльями гигантских ос, мерцающие фонари с визжащими лицами людей. Стиснутые стенами мира-корабля противники не имели никакого представления о времени и не понимали, сражаются ли они мгновение или целую жизнь, у эльдаров же не было таких сомнений, поскольку они подсознательно настраивались на внутренние ритмы Алайтока.
Эта акция устрашения возымела лишь ограниченное воздействие на людей. Время от времени один из солдат не выдерживал и с воплем убегал с поля боя, но чаще сквозь шум прорывались крики командиров, подстегивая солдат идти вперед. Морланиат видел, как человек в мантии с лысой головой, подняв книгу в правой руке, что-то вещал, переходя на крик, и его назидания удерживали солдат на местах, несмотря на чудовищные потери. Офицеры, в фуражках, со значками в виде черепов, с мрачными лицами насаждали дисциплину более жестокими методами, угрожая своим воинам пистолетами, когда те трусили.
— Их вера — лишь видимость, за которой — сплошные трусы, ими управляет в большей степени страх, чем ненависть, — высказался Морланиат. — Поверхностная ненависть, притворно добродетельный гнев — это не стимул для войны. Наши ненависть и ярость чисты, это нетленный дар Кхаина, подлинная сила духа. Не жалейте этих глупцов, они не в состоянии научиться ничему новому. Любое сострадание напрасно. Их смерти бессмысленны, никто не считает потерь, никто не обращает на них внимания. Их жизни бесцельны, короткие промежутки времени, которые быстро исчерпываются. Никаких правильных устремлений, лишь страх и негодование, разум, наполненный пустыми размышлениями.
Как ни грубы были методы людей, они медленно продвигались вперед, давя абсолютным численным превосходством и неукротимой воинственностью. Автархи признали это, когда Архатхайн в очередной раз связался с экзархами и командирами отрядов Стражников.