СМЕРТЬ
В мгновение между ударом меча Кхаина и смертью Эльданеша Азуриан, король-феникс, спустился с небес. Эльданеш спросил, почему эльдары должны умирать. Азуриана рассмешил этот вопрос. Он сказал Эльданешу, что он не может умереть. Отец эльдаров будет жить в душе и памяти своих детей, заново возрожденный в каждом поколении. Пока дети его благоденствуют, Эльданеш будет бессмертен. Когда смерть сжала Эльданеша, и звезды померкли, Азуриан передал ему последнюю весть. У богов нет потомков, только они могут по-настоящему умереть.
Отступление из доков было быстрым. Напоровшись на молниеносную разрушительную атаку самых грозных творений Императора, эльдары растворились во внутренних коридорах и залах Алайтока. Мир-корабль обеспечивал безопасность их отхода, задерживая преследующих космодесантников закрытыми дверями и энергетическими полями. Подпитываясь энергией Бесконечного Круговорота, Алайток перекраивал целые участки своей планировки, чтобы застопорить продвижение противника, перекрывая коридоры и разрушая проходы, чтобы поставить врагов в затруднительное положение и отделить их друг от друга. Когда все было закончено, Бесконечный Круговорот исчез из доков, деактивировав кристаллическую сеть и не оставив противнику никакой возможности воспользоваться ее энергией или проникнуть в нее.
Отряд поднялся на борт своей «Волновой Змеи» в молчании, и Морланиат почувствовал, как ошеломлены его воины, осознав, что в галактике существуют равные им противники.
— Это не подходящее место, чтобы встречаться с нашими врагами лицом к лицу и биться с ними врукопашную, — сказал он, когда «Волновая Змея» поднялась и, резко развернувшись, направилась к Куполу Полуночных Лесов. — Мы — часть целого, один из аспектов Кхаина, неполный сам по себе. Вместе с другими мы будем сражаться, вместе мы гораздо сильнее, это время придет — и мы одержим победу. Космические десантники — наши заклятые враги, они смертельно опасны, но их так мало. Они сильны телом, не знают ни страха, ни сомнений, и тем не менее их можно убить. Быстрой победы не будет, в этой войне победит тот, у кого воля сильнее. Алайток должен восторжествовать.
— Противник обеспечил себе много точек высадки за спиной своих лучших воинов, — прервал ободряющее обращение Морланиата Архатхайн. — Их численность будет нарастать, и они доставят сюда транспортные средства и тяжелое оружие. Мы не можем позволить, чтобы нас втянули в войну по их варварским правилам, в эти безрассудные лобовые столкновения. Они будут неуклюже преследовать нас, пытаясь нанести тяжелый сокрушительный удар, а мы должны быть клинком, который наносит тысячу ударов. Мы убили много людей, и должны убить гораздо больше, прежде чем познаем победу. Быстрой дороги назад, к миру и покою, не будет. Настоящая война для Алайтока начинается сейчас.
Экзарх почувствовал, что его последователей одолевают некоторые сомнения.
— Автарх говорит верно: мы сражаемся за выживание, чтобы избежать вымирания. Забудьте о слабости, развейте сомнения, ожесточитесь для битвы. Знайте, отступать некуда, мы сражаемся, защищая свой дом, свое безопасное будущее.
— Космические десантники, танки, бессчетные солдаты — как можно сражаться против всего этого? — спросил Архулеш.
— Клинком и пистолетом мы сражаемся с теми, кого можем убить, в остальном положись на других. Мы не безоружны. У нас есть собственное оружие, чтобы противопоставить его таким угрозам. Поражение нам не суждено, не от рук людей, не здесь, и не сейчас. Пусть ненависть будет твоим мужеством, пусть гнев будет твоей защитой, пусть Кхаин позаботится о нас.
Их смятение постепенно улеглось, пока «Волновая Змея» летела вперед. В молчании они впали в задумчивость, полные решимости подавить поднявшийся было страх. У Морланиата не было необходимости в абстрактных размышлениях, для того, чтобы укрепиться в своих убеждениях. У него имелась весьма конкретная причина для того, чтобы испытывать отвращение к космическим десантникам Императора.
Поля вокруг города, испещренные воронками, горели. Тела гигантских мирадонов лежали дымящимися грудами, их чешуя поблескивала в свете пламени. С неба продолжали сыпаться бомбы, разрушая здания Семэн Алэра. Обугленные трупы взлетали высоко в воздух от взрывов плазмы, и крики полыхающих экзодитов сливались с мучительным ревом их стад.
Экзарх наблюдал за этим опустошением с холма, который возвышался над сельскохозяйственным поселением. Остальные воины в ожидании залегли в оросительных канавах и впадинах.