— Возможно, что я пожалею, — сказала она, покачав головой.
Дуга закружилась, окрашивая берег в зеленый цвет.
— Дженифер! — отчаянно позвал Сиско, пытаясь протянуть ей руку.
Но его окружило светящееся пространство.
— Нет, подождите! — крикнул он.
Дженифер, песок, вода — все исчезло в зеленом тумане, который бил по глазам Бена болезненнее, чем взрыв «Саратоги». Сиско почувствовал себя окутанным таинственной энергией, возвращающей его в настоящее.
Открыв глаза, Бенджамен увидел, что снова находится в тускло освещенной пещере, а рядом с ним стоит Опака. Оба смотрели на светящуюся дугу, которая плавно уменьшалась, укладывалась в шкатулку.
— Это какой-то вид голографии? — как можно спокойнее спросил Сиско.
Его колени дрожали, и он боялся, что вот-вот упадет.
— Нет, — ответила Опака. — То, через что вы сейчас прошли, лишь начинает показывать свою силу.
Она закрыла крышку шкатулки и в темноте повернулась к Сиско лицом.
— Эта дуга появилась в небесах более тысячи лет назад, — несколько торжественно произнесла Опака. — Всего нашли восемь таких же. Они встречаются один раз в тысячелетие. Предание гласит, что этот свет послан из Божественного Храма. То, чему они нас учат, меняет наше представление о Боге.
Взяв шкатулку, Кай бережно протянула ее Сиско.
— Я доверяю это вам, — торжественно произнесла она.
Сиско внутренне напрягся.
— Зачем?
— Это приведет вас к Храму.
— Прошу прощения…
Он вдруг почувствовал себя обманутым: его загипнотизировали, вот и все. Теперь Опака использует его интимные чувства для того, чтобы побудить его выполнить какой-либо нелепый бахорианский обряд.
Наверное, она поняла его состояние, почувствовала его страх.
— Это должно привести вас к Храму, чтобы вы смогли предупредить святых, — твердо произнесла она.
Сиско скептически посмотрел на женщину.
— Предупредить их о чем?
— Кардасиане забрали остальные восемь шкатулок и ни перед чем не остановятся, чтобы разгадать скрытую в шкатулках загадку власти. Если они ее отгадают, то смогут разрушить даже Божественный Храм… А это будет означать духовную смерть Бахора.
Сиско покачал головой и попятился.
— Вы хотите, чтобы я отправился на поиски?..
Опака наклонилась к нему.
— Я не могу объединить народ, пока не буду уверена, что божественные силы предупреждены.
Теперь Опака пристально смотрела на Бенджамена. Он отчетливо слышал, как ее сердце требовало, чтобы он сделал это. А потом Опака поможет ему.
— Вы отыщете наших святых! — уверенно произнесла она. — В конце концов, не для Бахора и не для Федерации, но ради самого себя. Ради собственного сердца. Вам суждено проделать это путешествие, командор.
Глава 5
Мичман О'Брайен вошел в свою каюту на борту «Энтерпрайза» в последний раз. Долгое время она служила ему домом, теперь этим домом станет мичману космическая станция. Каюта оказалась непривычно пуста — ни единой вещи. Тем не менее Майлс осторожно ступал по полу, словно опасался наступить нечаянно на разбросанные игрушки Молли.
— Кейко! — позвал Майлс жену.
Ответа не последовало. Майлс тихонько прошел в спальный отсек. Там, в темноте, на кровати молча сидела Кейко, держа на руках спящую Молли. При появлении мужа она не подняла головы. Из жилого отсека сюда падала полоска слабого света, и Майлс рассмотрел на щеке жены слезы.
— Что такое? — мягко спросил О'Брайен. — Дорогая моя, ну прошу тебя, не надо плакать.
В его голосе, как мичман ни старался это скрыть, все же звучали нотки вины. Он присел рядом с женой на кровать, но она подчеркнуто не обращала на него внимание.
— Но ведь мы обо всем договорились, — сухо сказала жена наконец.
В ее короткой фразе О'Брайен услышал обвинение в свой адрес. Жена обвиняла его в эгоистичности, равнодушии к интересам семьи…
— Просто я до сих пор не знаю, что мне, ботанику, делать на космической станции, — дополнила она сказанное.
Майлс попытался приободрить жену.
— Судя по внешнему виду, можно сделать вывод, что кардасиане считали бесплодность формой искусства, — начал он с улыбкой. — Ты должна будешь превратить станцию в настоящий сад.
Эта мысль пришла ему в голову не сегодня, и он не сомневался в том, что Кейко найдет способ сделать станцию уютной, несмотря на все трудности.
Однако попытка приободрить жену не удалась.