Начиная с ХVI в. не было такой области жизни, которой бы не коснулась самурайская культура, хотя сама каста воинов составляла в Японии к ХVII в. немногим более 10% от всего населения – приблизительно 2 млн. человек, включая членов семей [27]. Для сравнения укажем, что крестьяне во времена токугавского сёгуната (XVII в.) составляли 80 – 87% [4]. Именно эти 10% и сформировали всю средневековую цивилизацию Японии.
Самурайство никогда не было единым. И тем не менее все самураи по своему общественному положению стояли выше любого горожанина и тем более крестьянина. Долгими веками формировалась сложная самурайская иерархия, пока не достигла своего завершения к ХVII в., когда к власти в Японии пришёл сёгунский дом Токугава.
На высшей ступени самурайской иерархической лестницы находился сам сёгун со своей семьёй. По сути он был богатейшим землевладельцем и командующим крупнейшей армией, хотя под началом других высших самураев также находились немалые вооружённые отряды. Сёгуны рода Токугава с ХVII в. владели от 13 до 28% всего дохода страны, и никто не мог соперничать с ними в богатстве. Только благодаря колоссальному состоянию и можно было поставить под своё начало большое количество воинов.
Сёгун принадлежал к высшему самурайскому слою, который назывался даймё– дословно «большие имена». Считается, что понятие «имя» (мё) в этом слове происходит от понятия мёдэн– «именные поля», т. е. наследственные владения.
Сам высший слой даймё никогда не был однороден. Наибольшей властью располагали три ветви фамилии Токугава – госанкэ, или санкэ, которые именовались по их владениям: Кии, Овари и Мито. Именно из этих трёх кланов мог быть выбран сёгун, если прежний не оставил прямых наследников. Эти три фамилии имели свои замки, большие земельные наделы, вооружённые отряды, являясь фактически удельными князьями. Остальные же категории даймё таких возможностей были лишены. Например, представителям трёх других ветвей семьи Токугава – Таясу, Хитоцубаси и Симидзу – приходилось постоянно жить в столице сёгуната Эдо и нести службу в государственных структурах.
Ещё ниже стояли представители фудай-даймё (16 чел.) и, наконец, тодзама-даймё (86 чел.). Слой даймё, как видно, был замкнутым, количество его представителей поддерживалось практически на одном и том же уровне, что ещё больше укрепляло иерархическую структуру бакуфу. Лишь из числа даймё могли назначаться генералы и командиры воинских частей, именно им давались наиболее ответственные поручения. Правда, они же, располагая деньгами и влиянием, в ХVI в. чаще всего выступали против сёгуната, пока Токугава весьма жёсткими методами не объяснил всем категориям самураев, какое место они занимают на иерархической лестнице сёгуната. Таким образом он на несколько сотен лет успокоил страну.
Именно этой категории самураев – даймё – суждено было сыграть основную роль в истории формирования боевых искусств и воинской культуры Японии. Именно они содержали в своих замках школы боевых искусств, финансировали школы ниндзя, посылали в далёкие районы страны гонцов, чтобы разыскать наиболее искушённых инструкторов боя на мечах кэн-дзюцу.
Всего в истории Японии принято выделять четыре основные категории даймё. Первая – это сюго даймё, которую представляли провинциальные правители, первоначально назначаемые сёгуном. Но во время войн Онин (1467 – 1477 гг.), которые вели за власть сёгуны рода Асикага, многие сюго без особых угрызений совести изменили своему долгу и обрели известную самостоятельность. Именно эта категория даймё оказалась особенно активной в конце ХIV – ХV вв.
Другая категория представляла собой несколько меньшую, но значительно лучше организованную группу даймё так называемых «Годов Войны» (Сэнгоку-дзидай, 1450 – 1615 гг.). И наконец, две последние категории – «секио» даймё периода Момояма (1573 – 1615 гг.) и «секио» дайме периода Эдо (1615 – 1867 гг.) [94].
Мелкопоместные самураи относились к более низкой категории – семё («малые имена»). За ними шли самураи, обычно не имевшие земельных владений, но подчинявшиеся непосредственно сёгуну, – хатамотои гокэнины.
Представителей даймё и семё было немного, основную же массу составляли обычные самураи, которые жили довольно бедно. Большая часть их находилась в услужении даймё, а несколько десятков тысяч – в личном подчинении сёгуна. В любом случае «независимый» самурай считался скорее нечастым исключением, нежели правилом. Все самураи, которые имели господина, получали жалованье, измеряемое в особых мерах риса – коку. Кстати, именно рисом самураи расплачивались, если нанимали ниндзя, на него же приобретали себе снаряжение, вооружение, кормили семью.