Чтобы выиграть время, она отвернулась и заказала в автомате кофе.
- Ты хочешь? - устало спросила она.
- Нет.
- Я полагаю, что мне бесполезно оправдываться, - повернувшись навстречу его колючему взгляду, она уже взяла себя в руки.
- Да, - его лицо не изменилось, хотя он как будто отступил назад. - Я должен убить его... а может, тебя.
- Почему? - спросила она, поставив кофе и приблизившись, чтобы заглянуть в его горящие глаза. - Я НЕ твоя жена. Мы ни о чем не договаривались. Кроме того, мы с Гансом ничем предосудительным не занимались! Если ты тронешь его, Пятница Гарсиа Желтая Нога, я... я убью тебя!
Уголки его рта дернулись. Он повернулся, чтобы уйти, неистово сверкнув глазами.
- Подожди! - приказала она. Он почти не отреагировал. - Перестань. Я люблю тебя, Пятница. Ты один из моих лучших друзей. Ганс один из моих лучших друзей! Я хочу, чтобы ты вернулся, сел и дал мне с тобой поговорить. Я... просто...
Он остановился прямо у двери.
- Зачем, воин? Что мы можем сказать друг другу?
Она взяла кофе и устроилась на своей койке.
- Я заслужила право говорить. Ты поверил в меня, когда моя честь оказалась под вопросом. Возможно, она опять под вопросом. Когда я оказалась в отчаянном положении, подоспел ты. Я хочу сказать тебе, кем я стала... и почему.
- Не все ли мне равно, кем ты...
- Я думаю, ты не такой простак. Мне кажется, что в тебе есть сообразительность и проницательность. У тебя хватит сил победить разумом эмоции и выслушать меня? - она следила за ним из-под приспущенных век.
Пятница подошел к автомату, став к ней спиной и возясь с чашкой. Ей непроизвольно подумалось, что Патруль установил в каютах эти штуковины как раз для этого.
- Я выслушаю, - сказал он, возвращаясь с чашкой кофе. Похожий на льва в клетке, он опустился в кресло и, не обращая внимания на кофе, впился в нее колючими глазами.
Она кивнула, обрадовавшись.
- Ты можешь верить или не верить, но между мной и Гансом ничего не было. Если бы и было, тебя это не должно касаться... как и Гансу не должно быть дела до наших с тобой отношений.
Он скривил рот. Нейтральное выражение. Ничего не сказал.
- Кроме всего прочего, я совсем не та девушка, которая мечтательными глазами вглядывалась в небо Мира. В моей жизни все так переменилось, Пятница... как и в твоей. Нас всех ждут перемены. Это неизбежно. Ганс помогает мне расти... как это делал ты.
- Пускай он тогда и помогает тебе, - буркнул Пятница. - Извини, что не смог тебе помочь больше. Может быть, ты осталась бы со мной. Может быть, моего сердца бы хватило на...
Сюзан закрыла глаза и глубоко вздохнула, почувствовав боль в его голосе.
- Его хватает, Пятница. Твое сердце ПРЕКРАСНОЕ. Я не хочу, чтобы ты ушел из моей жизни. В то же время... я не готова стать твоей женой. Может быть, мне не следовало влюбляться в тебя. Но это... это было такое чувство, и я не променяла бы тот день ни на...
- Ты знаешь, что я люблю тебя? - спросил Пятница срывающимся голосом. Я БЫ ЖЕНИЛСЯ НА ТЕБЕ! - он сжал кулак.
- И ты был бы прекрасным мужем! - она услышала в своем голосе искренность: это ее испугало. - Ты для меня совершенно особенный мужчина во многих отношениях... но я не готова выходить замуж. Вероятно, когда я буду готова, ты меня уже не захочешь. Я не могу стать твоей женой, а... а потом качать права. Это слишком осложнит наши отношения... - закончила она шепотом.
- Ты думаешь, я смог бы тебя ненавидеть? - спросил он, неподдельно удивившись.
- Если бы я была твоей женой... то да, - хладнокровно кивнула она, осознавая, насколько дальше его она ушла благодаря своему образованию. Тем не менее он служил для нее ориентиром и обладал качеством, к которому она стремилась. Он воспринимал жизнь как она есть, со всей ее неприкрытой жестокостью, как и подобало воину, без всяких иллюзий.
Он встал, отпивая из чашки, не зная что делать с накопившейся в теле нервной энергией.
- Женившись, ты захочешь опекать меня. Будешь требовать от меня того, что традиционно положено женщине народа. Что ты будешь чувствовать, если ты захочешь ребенка, а я нет? Что если я захочу на Арктур, а ты захочешь вернуться на Мир? Или, скажем, меня продвинут по службе - сделают офицером Патруля - и я захочу остаться на корабле? Ты бы остался со мной?
Он расплылся в улыбке.
- Знаешь, я восхищаюсь тобой, Сюзан. Я - я ненавижу тебя за это... но ты притягиваешь меня как магнит.
Он не сводил с нее глаз, глядя оценивающе и вопросительно.
- Тебя, конечно, не сравнить с доброй смирной женщиной. В то же время твое тело сводит меня с ума. Ты снишься мне все ночи напролет. Твое лицо стоит передо мной во время тренировочных занятий. Возможно, это Паук подвесил мое счастье на своей паутинке и дразнит меня. Возможно, если бы я знал, что получу тебя в качестве послушной жены, я бы устал от тебя... бросил бы тебя. Зачем ты меня так мучаешь? - он вскинул руки и опять опустил их.
Она засмеялась, ощутив еле заметную перемену в настроении Пятницы.
- Я не мучаю тебя, Пятница Желтая Нога. Ты все выдумал. Мне кажется, что ты... мечтатель. Будучи ниже всех ростом, ты витаешь выше остальных. Я думаю, ты не удовольствуешься малым. Без мечты ты не можешь быть счастлив.
- Тебе нравится быть мечтой? - спросил он, почти улыбаясь.
- Да, - согласилась она, вспыхнув. - Это значит, что я желанна и необычна. Пока я остаюсь таинственной... недоступной для тебя... ты будешь хотеть меня.
- Пусть я дурак, - слишком легко заметил он, придав этому шутливый оттенок. Она задела за живое - хотя он сам мог не заметить своего смущения. Это привлекло ее, заставив вспомнить тот день, когда он был с ней близок. Внутри стало жарко.
- Почему ты разыгрываешь шута, Пятница? Ты всегда играешь для своего удовольствия, твои проделки стали притчей во языцех. У тебя есть склонность к шутке - даже когда есть опасность для жизни. Но я все-таки помню схватку на ножах. Это было совсем другое. Ты дрался за меня.
- Я сражался за честь, - пробормотал он. - Частью за твою... частью за свою, - опять, не в силах усидеть на месте, он зашагал по тесной каюте, так и не вспомнив о чашке, зажатой в руке. - Скажем, ты права. Скажем, я хочу схватить звезду с неба, утопая по колено в грязи. Разве это не благородная цель? Нечто...