– Нахера ты агента подослал в тюрьму к Фреду Джонсону, теперь у всего управления проблемы. Тебя кто просил вести параллельное расследование, смертью Хэнка федералы занимаются, ты зачем туда лезешь, что ты наплел начальнику тюрьмы, это же все незаконно нахер. О мой бог… – вздохнул Девид Скотт.
– Ну ты же знаешь, что это мое личное дело… дело чести, – вздохнул я.
– Я с тебя сниму твой значок, дебил… Все к этому идет.
Вечером я снова разделся до гола. В этот раз я решил не пристегивать себя к единственной кровати, а заснять все на камеру. Я поставил айфон на полку напротив кровати, включил запись и сразу вырубился.
Проснулся я рано и снова в парке. Все лицо было в какой-то жиже. Я провел ладонь по лицу и увидел, что это кровь. Я сразу ломанулся домой к айфону. Но меня ждало разочарование.
– Гребаный Тим Кук, ты заколебал, поставь уже нормальную батарею… – заорал я.
Телефон разрядился в ноль, то видео, которое было доступно, заканчивалось на том, что я безмятежно спал.
В этот день я решил поехать к начальнику тюрьмы, выяснить детали убийства агента и поговорить с ним насчет Фреда Джонсона.
Старый Лесли Браун скоро должен был выйти на пенсию. Но я доставил ему много проблем вчерашним происшествием.
– Ты что наделал, Джерри, ты что наделал, – начал он свое нытье, закуривая сигару.
– Да это ты что наделал. Мы разве так договаривались, Лесли? Тейлор был хорошим агентом, много раз выручал. Как у этого ублюдка оказалась заточка? – спросил я.
– А вот хрен знает. Этот Кривочлен парень непростой. Черный сукин сын подорвал мне статистику. Теперь моя пенсия под вопросом.
– Да будешь ты отдыхать на пенсии, баб трахать, – сказал я.
Лесли расстроено покачал головой.
– Ну тогда пить будешь, – утешил я.
Лесли достал бутылку скотча и плеснул в два стакана.
– А сейчас я что по твоему мнению делаю? – сказал он.
Я отпил глоток. В горло попал дух ношеных кроссовок. Мне стало плохо, я захотел блевать.
– Хороший виски, – похвалил я, – в общем мне нужна еще одна встреча с Фредом Джонсоном.
– Ну ты же знаешь, что это невозможно… По крайней мере сейчас. Федералы продолжают тут ошиваться. Все это мне не нравится, – сказал Лесли, нюхая свой вонючий виски.
– Хорошо, давай подождем пару дней, пока все утихнет. А я съезжу к вдове Тейлора. Хоть они уже и не жили пять лет вместе, он помогал детям, у него же их двое… Там ребята собрали ей. Надо передать конверт, – сказал я.
– На вот, добавь, – Лесли достал двадцатку из бумажника. Потом подумал и добавил еще двадцать, – у нее двое детей осталось.
Вдова жила в Олбани за двести миль от Бостона. Я доехал до нее по 90-ому шоссе уже затемно.
– Здравствуй, Бренда, – мне открыла миловидная 35-летняя женщина, высокая и стройная, с хорошеньким приятным лицом.
«Интересно, почему они развелись, она же секси», – подумал я.
Бренда я все объяснил и попросил зайти.
– Да мы с Тейлором давно не живем вместе… Это конечно печально. Он помогал, давал деньги. Как я теперь буду кормить детей… – сказал Бренда и облизнула губы.
Линда и Анжела, две сестры-близняшки 9 лет, сидели на диване, уткнувшись в телефоны.
– Мы тут с ребятами собрали деньги… Нехорошо получилось. В общем, это тебе, – я передал конверт Бренде и встал, чтобы уйти.
– Ты куда-то спешишь? Посиди, расскажи, как это произошло. У меня есть пиво, – ласково сказал Бренда, взяв меня за руку.
– Так я за рулем. Если пару банок выпью, – сказал я, вновь садясь на диван.
Мы говорили о какой-то ерунде. Мне было неловко, что из-за меня убили ее мужа. Но Бренда все не отпускала меня. Ее алые губы гипнотизировали, а груди и бедра как будто просвечивались сквозь легкое платье. От ее тела шло приятное женское тепло. И в какой-то момент я понял, что не смогу подняться с дивана, потому что у меня жуткий стояк на Бренду. Надо было срочно подумать о чем-то плохом, чтобы он прошел.
Я начал вспоминать фотографии своего напарника с частично оторванной головой, но это не помогало. Дети ушли наверх, а Бренда все никак не прекращала болтать чепуху. Я попытался отсесть, чтобы не чувствовать манящее тепло ее тела, но она придвинулась еще ближе и прошептала, чуть касаясь губами мочки уха:
– Я хочу, чтобы ты меня оттрахал этой ночью, Джерри.
Она дотронулась до моей правой ноги и начала двигаться выше.
«Что я делаю», – подумал я, но было уже поздно.
Этот вечер был блаженным. Утром я проснулся от странного запаха, как будто воняло рвотой. Я открыл глаза и ошалел. Такое зрелище я не видел ни на одном месте преступления. Вся кровать была залита кровью, на полу валялась Бренда с распоротым животом, кишки были повсюду, а белый потолок был в серой жиже. Мои руки, лицо, грудь, были в крови и ошметках плоти. Дверь в комнату была выбита. Я кинулся в комнату близнецов… Они были убиты, как и их мать, самым жестоким способом.