— Нашла то, что искала?
— Но почему нету ничего? Тебя толкнули, значит на спине должны быть следы.
— Но почему ты так уверена, что там что-то должно быть?
— Ты по рангу его выше. Вот почему нету следов…
— Эмма? Какой ранг? Ты о чем? — с полным непонимание смотрел на нее парень.
— Есть что-то еще, да? Иначе ты мне бы сказал кто ты?
Парень вздохнул.
— Я обещаю что все тебе расскажу. По пока мне не хватает духу это сделать. Но я не убийца… И не маньяк. Но я обещаю. — он подошел и обнял девушку.
— Хоть это радует… — она обняла его в ответ.
Так и стояли оба тяжело дыша — она в предвкушение тайны, он — в страхе потери.
Но противный будильник нарушил эту идиллию.
— Зачем тебе?
— Дома должна быть… И Шон, я жду до завтра. У тебя есть ночь, чтобы набраться мужества. И чтобы ты мне не сказал, ты меня не потеряешь.
Он крепче обнял девушку на прощание, как будто в последний раз.
— Я не хочу отпускать тебя… — тихим хриплым голосом сказал парень.
— Только до завтра… — она мыло улыбнулась.
— Это ты сейчас так говоришь, принимаешь меня со всеми недостатками, как говорится. Но завтра может все изменится, горькая правда, она всегда горькая, нет ничего слаще лжи.
— Может я люблю горький вкус? А может я уже знаю правду, только хочу услышать ее от тебя? Ты не думал над этим?
— Гм… — он ухмыльнулся — Ты уже давно приняла решение… И только ты знаешь ход событий дальше.
— Если ты такой страшный, как тебя рисуют… — она злорадно уставилась на него — Тогда почему я еще здесь?
Девушка развернулась и направилась к двери.
— Подумай над этим на досуге… — добавила она и скрылась за дверью оставив парня в полнейшем недоумении.
Не понятно, сколько он так простоял, но стук в двери вернул его в реальность.
— Эмма, ты решила меня добить? — сказал Шон и открыл дверь.
Она медленно открылась, и в свете луны стояла темная фигура. Шон моргнув, потом еще раз, он прекрасно понял что больше ни у кого нет таких глаз, чем у них обоих.
— Отец…
Мужчина ухмыльнулся.
Глава 8 «Когда тайны становятся явью…»
Высокий и стройный. Его тонкий стан и широкие плечи доказывали крепкое сложение. Средних лет, но по нему и не скажешь, черные волосы, без единой седины, немного длинноваты, уложенные назад, аккуратная, моделированная недельная щетина. Небольшие морщины вокруг глаз и на лбу. Бледная кожа. Длинный, прямой нос, черные выразительные глаза, густые, прямые брови. Одет — в красную рубашку, не застегнутую на верхние три пуговицы, где отчетливо виднелась татуировка свирепого волка, кожаная, коричневая куртка, вместе с рубашкой закатанные по локоть, где были кельтские татуировки. Коричневые штаны с плотного джинса и красивые ухоженные, блестящие туфли. От него исходила властная аура, такие мужчины всегда имеют популярность у женщин. Стоило ему только улыбнутся, как женский пол плавился как сырок в микроволновке.
— И долго мы так будем стоять? — немного прокуренным, хриплым голосом сказал отец. Его глаза излучали блеск, подобной гладкой стали, холодный и сдержанный, проницательный и тяжелый.
Шон оперся на дверной косяк, заложив ногу за ногу.
— Я не обязан тебя пускать! — таким же холодным и безразличным голосом сказал парень.
— Волчонок вырос? — попытался улыбнутся Джоэль.
— Этот «волчонок» в несколько раз сильнее тебя! — кажется глаза Шона начинали все больше темнеть.
— Но он не обучен?
— Ты так уверен? — поднял одну бровь парень.
— Я пришел с миром! Хотел посмотреть на тебя…
— Мне покрутится?
— Давай поговорим. Но сперва зайдем внутрь.
Шон вздохнул, неохотно отошел от двери, тем самим дал понять отцу, что он может заходить.
Мужчина по хозяйски направился к тумбе вытащил оттуда тумблер, потом посмотрел на сына — и достал еще один.
— У меня нечего пить — ну, кроме чая или кофе… — с сарказмом сказал Шон.
— Зато у меня есть. — и вытащил с внутреннего кармана бутылку виски.
Мужчина открыл ее, налил и залпом свой выпил. А второй подтолкнул в сторону Шона.
Парень все так же с недоверием смотрел на отца.
— Я жду подвоха… — забрал все таки свой тумблер и покрутил в руке.
— Что у тебя с лицом? — решил не отвечать Джоэль.
— Не твое дело.
— Как раз мое!
— Да не уже ли? — протянул парень — слегка оскалившись. — По этому ты здесь?
— Меня Пауль отпустил. Так это был ты?
— Допустим я, и это только предупреждение о том что за свое я буду бороться.
— Я столько тебя прятал, чтобы ты вот так вот себя раскрыл??! — стукнул по столу мужчина и залпом выпил еще.
— А, то есть 10 лет, что тебя не было, это услуга нам с мамой была, да?
— Ты ничего не понимаешь!
— А может пора объяснить?
— Тебе лучше не встревать во все это. Два придурка! — он потянулся за еще одной порцией. — Один — «твой долг уплачен, я договорился, может возвращаться к своей семье. Потому что я задумал кое-что, и мне нужно чтобы дорогие люди были не здесь, и потом, если что-то случится, вы не платили как соучастники.» И второй — «Я буду бороться за то, что мне дорого..!» — перекривил одного и второго мужчина и выпил.
— Отец, я первый не начинал! Ты же знаешь. — серьезным голосом сказал парень.
— Да, но для Старейшин ты перешел дорогу Паулю. При чем два раза, но они в курсе только за один, и слава Богам.
— А он то в курсе, что я, якобы перешел ему дорогу? — ухмыльнулся парень.
— Он затеял — что-то такое… — почты шепотом сказал Джоэль. — Я боюсь, чтобы вас двоих где-нибудь не прикопали.
— Так ты вернулся предупредить?
— Да, я не знаю, давай уедим отсюда, может к маме, и не будет совать нос туда куда не стоит.
— Это настолько все серьезно, что ты хочешь бежать? Ну передавай привет маме.
— Это не смешно! Как мама?
— Все еще тебе верна. А хочешь знать больше, езжай.
— Чтобы я ей все рассказал, а она прикопала меня под Румынской елью?
— А мне значить сказать не судьба?
Мужчина вздохнул.
— Что ты знаешь о пророчестве?
— Ты же мне все равно не скажешь, не так ли?
— Самого пророчества у Пауля нет, но есть несколько фраз оттуда.
— Ты так уверен что они правдивы?
— Слушай, я никому из Старейшин не доверяю, но это все таки похоже на правду.
— А при чем тут я?
— При том, что твоя драгоценная Эмма и есть пророчество.
Шон присел.
— То есть, это не люди Пауля за ней охотятся?
— Да. Он так долго за ним охотится, а ты его спугнул.
— Ненадолго, мне кажется это ритуал. И он все равно вернется по сердца. А последнее, как я понял, должно быть ее?