— Я во всем виновата…
— Нет, это рано или поздно должно было произойти.
— Но ты видела сон..
— Я вижу разное, и пока не разбираюсь что с этого — будущее, что прошлое, а что простой бессмысленный сон. Это трудно, очень, и я боюсь в один момент потерять нить с реальностью, потому что я уже не знаю, где — какая должна быть.
— Каждый из нас, в своей скорлупе, и мы боимся открыться, поэтому мы со временем закупоримся еще больше.
— Это точно. Смотрю на Уилла сейчас и не узнаю его, как одержим, он не спит, толком не ест, ему больше ничего не интересно. Это хорошо, что предметы учить не нужно, и все время он читает. Больше никого нет, только он и завал из старых книг.
— Это я причина вашего холода..
— Нет, ты должна была появится, я не хочу думать что это совпадение. Это должно было случится. Я чувствую перемени, которые коснутся всех. И я с Уиллом первые, или вторые… — девушка засмотрелась куда-то вдаль.
— А я чувствую смерть… — вздохнула Эмма — И надеюсь мы не одно и тоже чувствуем.
— Я тоже надеюсь…
На этой грустной ноте открылись двери.
— Привет девочки, чем занимаетесь? — улыбнулась Сара, поправив сползшие очки.
— Елку нарядили.
— Умницы.
— Я пойду, до встречи. — сказала Хелена.
— Спасибо… — улыбнулась Эмма.
Хелена скрылась за дверью, а Эмма начала складывать оставшиеся игрушки.
— Эмма?
Девушка не среагировала.
— Эмма?
— А? Что?
— Что то-то случилось?
— Нет, задумалась просто… — улыбнулась девушка.
— Понятно, что кушать хочешь?
— А папа что, заказ не сделал?
— Нет, придет очень поздно.
— Тогда я не отказалась бы от какого-то блюда с грибами.
— Хорошо.
— Слушай мама, а ты не помнишь было полнолуние или нет, когда я родилась?
Сара с подозрением уставилась на дочку.
— Мне просто интересно… — попыталась улыбнутся девушка.
Сара присела за стол, сплела пальцы рук, довольна улыбалась куда-то в даль и зависла на несколько минут.
— Мама?
— А? Точно. Шесть минут по двенадцати двадцать первого февраля ты появилась на свет, и была такой крохотной когда я взяла тебя на руки. Когда отца пустили ко-мне, он открыл занавеску, и тебя осветил луч откинутый полнолунием. Я помню, как ты питалась его словить, перестав при этом плакать.
«Ага, значит полнолуние!». Решив, что и так ничего уже нового не узнаю, поплелась мыть посуду, а мать к холодильнику.
— Доченька, я слышала от отца, что ты встречаешься с сыном Джоэля и Лизи Картер. — сказала Сара.
У Эмми чуть кружка с рук не упала. Почему-то не хотелось совсем говорить матери правду.
— Я бы не хотела чтобы ты с ним встречалась! — продолжила женщина.
— А что с ним не так?
— Я желаю тебе счастья, поэтому он не тот кандидат, которого я бы хотела видеть рядом с тобой.
— Что происходит? — Эмма выключила воду и развернулась.
— Тебе еще рано знать…
Последняя фраза была пиком для девушки.
— Рано? А когда будет поздно? Когда утром ты разбудишь меня перед загсом? И скажешь доченька вставай, Пауль ждет?
— Что ты сказала?
— А что? Только давай не нужно отрицаний вперемешку с ложью. Я что, что-то не то сказала? Все же верно!
— Как ты смеешь так разговаривать с матерью!?
— Потому, что вы скрываете от меня все! Но я знаю, часть но знаю! Счастья? Как речь может идти о счастье, если кругом ложь и тайны! Я не хочу больше на эту тему говорить. Но запомни, и отцу передай — я не позволю, чтобы кто-то вмешался в наши с Шоном отношения, или ты хочешь поговорить насколько вы с отцом переступили запретные черты? — последнее даже не подумав сказала, сама не понимая зачем и что это.
Девушка сильно хлопнула дверью и убежала в свою комнату.
«Одни тайны… одни гребанные тайны кругом меня! Никто не хочет ничего говорить, как будто я не имею к этому никакого отношения. Бесит, как меня все это бесит.» — девушка сползла по закрытой двери на пол.
Посмотрев на свои руки, которые тряслись от злости, глубоко вдохнув решила кое-как себя отвлечь. Посмотрев на мольберт — желания рисовать не было. Но сейчас, присутствовало кое-что странное, новое, незнакомое — желание убивать. Хотелось обернутся волком и убежать далеко-далеко, чтобы никто не нашел, подальше от этого всего. День за днем, ночь за ночью я убеждаю себя, что это то, о чем я всегда мечтала … Шон… друзья, но медаль имеет две стороны, и с другой все самое темное. И сейчас, вглядываясь в заснеженный лес, мне на миг показалось, как взвила в моей душе дикая волчица, которою манило желание убивать…
Польстив и так «больные» мысли своим кровавым воображением, девушка поднялась, улыбнулась самой себе.
«Надо срочно найти или Хелену или Уилла..». Накинув теплый плащ она направилась к машине. Прогрев ее, наконец-то смогла уехать, не хотелось сейчас здесь находится. Накаленная и так к пределам обстановка, могла перерасти в еще больше. А скандалить не было в приоритете. Хотелось мирно узнать, а не выбивать по слову, хотя с родителей и слова не выбьешь. Что же за секреты скрываются за масками полицейского и медика? Почему отец, как со старым другом разговаривал с отцом Шона. Откуда мать знает семью Картер? А еще семью Хелени и Уилла… Что за «бермудский треугольник» меня окружает?!» — с этими мыслями она приехала к Уиллу.
— Привет..
— Заходи, присаживайся…
— Хелени нет?
— Нет, и без понятия где она…
Искоса посмотрев на Уилла, но решила промолчать.
— Ты почему в такой странной позе? Головой вниз лучше думается? — улыбнулась Эмма.
— Надеюсь. А то я в каком-то тупике…
— Покажешь?
— Смотри…
Уилл принял нормальное положение.
— Двинься! — плюхнулась рядом девушка.
Забрав пергамент — она уставилась на него, в этот момент парень почувствовал что от нее исходит дрожь.
— И ты не знаешь что здесь написано? — как будто не своим голосом сказала девушка.
— Нет..
— А я знаю. Когда один предаст стаю ради любви к охотнице, второй падет за искреннюю любовь, а третий предателем в глазах станет. Любовь охотника с оборотнем — Жизнь и Смерть в полнолуния подарят, обладать способностями магическими будет Смерть, стая часть получит, если князем и мужем сын предателя будет. Смерть коснется их однажды, но королем и королевой станут дважды. Двое восставших… Но другую стаю поведет наследник второго, если девушку Жизни, возьмёт он в жени. Найдет провидицу скрывающегося клана, которая …
Девушка стеклянными глазами посмотрела на Уилла.