Дебора поникла, изнуренная заклинанием.
— Ты что-нибудь заметил?
Проктор хмыкнул, осознав, что больше смотрел на нее, чем на луч.
— Я раньше не видел ничего подобного, — подал голос Эзек, и было непонятно, напуган контрабандист или удивлен.
Он нерешительно озирался по сторонам, но ладонь держал на рукояти засунутого за пояс пистолета.
— Поинтереснее карточных фокусов? — спросил Проктор.
— Сдается, что поинтереснее, — кивнул Эзек. — Но никаких кораблей я не углядел.
— Может, поисковый свет отпугнул его? — предположил Проктор.
И тут же пожалел о своих словах. Во взгляде, брошенном Деборой из-под шляпы, он прочитал тревогу и растерянность. Заклинание, если разобраться, сработало совсем не так, как она рассчитывала. Но того, кто привык использовать сверхъестественные силы, подобный исход не должен смущать. На самом деле они никогда не владели этими силами, а лишь направляли их. И, подобно всякому потоку, иногда магия выходила из берегов.
— Думаю, по-старому искать надежнее, — сказал Эзек, приподнимаясь, чтобы управлять парусом.
— Может, Дебора еще раз попробует? — предложил Проктор.
— Эти воды сотню лет считаются пиратскими, — ответил Эзек. — Однажды мне случилось провозить контрабандный груз чая, скрываясь от британской таможни. Здесь уйма укромных заводей и бухт, пригодных для любого судна. Хоть бы сказали, что за посудину мы ищем — под полной оснасткой или с косыми парусами. — Вдруг он замолчал, ощутив движение лодки. — Это что, ваше колдовство?
Парус висел тряпкой, но суденышко шло против течения. Задул холодный ветер, разгоняя липкий туман и открывая водную гладь по сторонам. У Проктора зудела кожа — несомненный признак того, что поблизости работает волшебник.
— Это не я, — поспешила сказать Дебора, и Проктор сразу насторожился.
Парус, громко хлопнув, поймал ветер, а потом заполоскал, поскольку лодка продолжала идти без его помощи. Эзек вытащил пистолет, но еще до того, как решил, что же будет с ним делать, туман внезапно рассеялся.
Они ожидали увидеть прозрачное утреннее небо, но вместо этого им открылась тьма.
Ночь. И небосклон, усеянный яркими звездами.
Через несколько мгновений глаза привыкли к мраку и даже сумели различить в нем низкие скалистые острова, выступившие навстречу, будто грабители в кривом переулке.
— Что это тут делается? — прорычал Эзек.
Он, казалось, гадал, куда целиться из пистолета — то ли в волшебников, то ли в воду. Проктор прикидывал, сможет ли удержать его от опрометчивого поступка. Лодка довольно длинная и шаткая, кругом навалены всякие снасти. Он ослабил на поясе ременную петлю, что удерживала томагавк. Записавшись в ополчение, Проктор сразу освоил это оружие. Один хороший бросок…
— Смотрите! — воскликнула Дебора. — Корабль!
В непосредственной близости от них стояло на якоре судно.
Теперь было видно, что отдаленные острова поросли деревьями.
Но гораздо интересней выглядели два клочка земли, что лежали прямо по курсу. На меньшем стояла крошечная лачуга, построенная из плавника и обломков кораблекрушений. А тот, что побольше, целиком прятался под беломраморным дворцом с куполами и минаретами, словно сошедшим с рисунка из детской книги.
Веревочный мостик соединял эти острова.
Проктор всегда испытывал зуд, если рядом использовали магию, и сейчас его будто сплошь покрыли муравьи. Дебора, скорчившаяся посреди лодки, выглядела столь же изумленной и сбитой с толку.
Лодка продолжала двигаться, дрейфуя мимо островов по течению. Они миновали большой остров с дворцом, потом маленький с хижиной и поравнялись со стоявшим на якоре кораблем. Проктору он показался очень старым, можно сказать, древним. Серую древесину изгрызли черви, оставив после себя глубокие дыры. Краска выгорела добела, паруса так истончились, что казались прозрачными. Потертый такелаж кое-где порвался, и его связали узлами. Из орудийных портов высовывались жерла двенадцати пушек, позеленевшие от сырости, забитые морской травой и прочим мелким мусором, который нанес ветер.
— Ну, это точно не разведчик англичан, — сказал Проктор.
— Этого не может быть, — пробормотал Эзек с кормы. — Дьявол меня дери, это же…
— Это «Воображение»… — проворковала Дебора.
Проктор проследил за ее пристальным взглядом. Хотя краска с кормы почти слезла, буквы все еще читались.
«Воображение».
Название ни о чем не говорило Проктору. Судя по лицу Деборы, ей не говорило тоже. Но Эзек нетерпеливо подался вперед.
— Эгей! — раздался голос с острова, поразив их, как гром с ясного неба.
Тощий человек с коротко подрезанными волосами и глубоко запавшими глазами появился на пороге хижины. Одет он был в кафтан, такой же ветхий и серый, как окружающие скалы, с обтрепанными до бахромы полами, и короткие штаны, без чулок и башмаков. Сделав нерешительный шаг в сторону лодки, он снова скрылся в лачуге.
— Приветствую! — крикнул Проктор. — Где мы?
Человек вернулся, напялив на голову крысино-серый древний парик и водрузив сверху шляпу с перьями. Спотыкаясь о камни, он подбежал к веревочному мостику, соединяющему остров с кораблем.
— Эгей! — закричал он опять. — Не надо вам плыть мимо судна!
Проктор глянул вперед. Перед ними раскинулся серый берег с насыпью белесых камней.
— Это почему же? — спросил он.
Но человек, перебирая руками, торопливо полз по канату к «Воображению». Зажатый в зубах нож мешал ему говорить.
— Можем остановиться, — сказал Эзек. — Ветра нет. Достаточно выйти из течения.
Но лодку тащило мимо «Воображения» слишком быстро для обычного дрейфа. Больше походило, что они рыба, угодившая на крючок, и кто-то очень настойчиво сматывает леску. Теперь, когда они почти обогнули корабль, Проктор сумел разглядеть, что берег третьего острова покрыт остатками кораблекрушения — кусками реев, досок, прочим плавающим мусором. С конца сломанной мачты свисал флаг Массачусетса.
Пропавшие суда.
Проктор хотел сказать это вслух, но тут на белесой насыпи зашевелилась темная фигура. Один из камней покатился, запрыгал и, цокая, упал у края воды. Не камень — череп. Насыпь состояла из костей.
Темный встал на ноги, потягиваясь, будто проснувшийся домашний кот. Но он во много раз превосходил величиной любую кошку. Это был тигр, ширина лап которого не уступала веслам.
Эзек греб как безумец, вздымая брызги то с одного борта лодки, то с другого. Лодка раскачивалась. Проктор потянулся за вторым веслом.
— Сюда! — кричал незнакомец.
Топая ногами по палубе «Воображения», он бежал к борту. На ходу взмахнул ножом и перерезал шкот, привязанный к углу паруса. Полотнище упало за его спиной. Дважды крутанув веревку над головой, на третий раз бросил. Она устремилась по дуге к лодке. Проктор потянулся через планширь, но шкот не долетел до цели, упав в воду с печальным всплеском.
— Черт побери! — посетовал незнакомец. — А я уже не так силен, как раньше.
— Лови конец! — закричал Эзек.
Ударяя веслом, он выигрывал считаные мгновения для лодки. Чтобы не свалиться в воду, Проктор откинулся к противоположному борту. Веревка оставалась далеко позади.
Незнакомец, стоя в носу «Воображения», сложил ладони у рта рупором.
— Давненько у меня не было гостей. Рад был повидаться с вами.
— Попробуй еще раз! — прокричал в ответ Эзек. — Брось конец, пока не поздно!
Проктор оглянулся на оцепеневшую от страха Дебору и увидел через ее плечо, что тигр спускается к воде по валу из костей и расколотых черепов.
Взгляд Проктора вернулся к змеившейся за кормой веревке.
Да, он не обладал талантом и мощью Деборы, но впервые применил магию, когда трудился на ферме. Он научился перебрасывать веревку через шкив, не забираясь под крышу амбара.
— Не стесняйся, пусти длиннее верви твои и утверди колья твои,[2] — проговорил он.
Не произошло ровным счетом ничего. Проктор протянул ладонь к веревке. На ферме он управлял более тонкой, хотя и такой же длины, а точкой сосредоточения служила рука. Он поманил шкот пальцами.