Вскоре Кейт пригласила меня в свой домашний офис. Окна от пола до потолка освещали комнату, французские двери выходили на террасу, где Майк занимался барбекю.
Кейт была в приподнятом настроении. И я рассказал, как подруги восхищаются ею.
Внезапно ее голос дрогнул. Она сказала, что благодарна им за комплименты, и глаза ее увлажнились. Она отвернулась, и мысли ее унеслись далеко-далеко.
— Я что-то пропустил? Может, вы втайне ненавидите одну из этих женщин?
— Что? — она смутилась, а когда поняла, что я шучу, пришла в себя. — Нет, — улыбнулась она, — нет, нет. Просто я стала такой чувствительной.
— Вижу. Что случилось?
Она взглянула в окно на мужа и подруг в патио. Постаралась взять себя в руки, выпрямилась, смахнула слезы.
— Для меня очень важно, что подруги сказали столько хорошего, Брендон. Я рада, что вы познакомились с ними и с Майком. — Ее голос снова дрогнул, и слезы потекли по щекам. Она отвернулась и покачала головой. — Извините, моя жизнь превратилась в хаос.
— Хаос? — переспросил я.
Они кивнула, вытерла лицо и снова выпрямилась в кресле.
— Знаю. Глупо. «Ох, бедная я», да? Дама с прекрасной работой и прекрасной семьей недовольна жизнью. Сериал, не иначе. И я знаю, что вы пришли не для того, чтобы работать психологом. Просто, когда получаешь столько похвал и люди стараются брать с тебя пример, сложно жаловаться. Вот почему я попросила вас приехать. Мне тяжело, даже если никто этого не видит. Не хочу, чтобы вы или кто-либо другой жалели меня. И не убеждайте меня, что все в порядке, — этим занимаются мои друзья. Мне полезно выговориться. Все замечательно, но есть проблемы.
— Расскажите мне о них.
Она глубоко вздохнула.
— Вы никогда не чувствовали, что просто делаете все на автомате, причем уже слишком долго?
Я подумал: «Наверное, любое время покажется слишком долгим, если жить на автомате». Но я не сказал этого вслух, потому что она спросила про меня. Когда люди переживают неприятные эмоции, они часто переносят свои проблемы на внешние объекты и задают вопросы о других людях, вместо того чтобы признаться, что сами нуждаются в помощи.
— Вы именно это сейчас чувствуете, Кейт? Будто делаете все на автомате?
— Наверное.
Я наклонился вперед.
— Как вы объясните это: что живете на автомате и чувствуете, что ваша жизнь превратилась в хаос?
Она задумалась.
— Не знаю. Вот почему мне нужно ваше мнение. У меня столько всего происходит сейчас. Такое чувство, будто я постоянно изобретаю колесо и безнадежно отстаю. Наверное, из-за этого у меня ощущение хаоса. Хотя у меня действительно хорошо получается то, что я делаю, и я со всем справляюсь. Поэтому такое ощущение, что я все делаю машинально и весь этот хаос превратился почти что в… рутину. Много всего происходит, но я не тону. Я просто немного расстроена и одновременно встревожена. Вы понимаете меня?
— Понимаю. Как вы справляетесь с подобными чувствами?
Тень неуверенности появилась на лице Кейт, и она перевела взгляд на окно.
— В этом все дело. Я не уверена, что справляюсь. Я делаю все, что должна, понимаете? Говорят, нужно быть вовлеченной и любить свою семью. Я пытаюсь. Каждый день я стараюсь быть хорошей матерью и женой. Говорят, нужно быть эффективной. Я составляю списки дел, строю планы. Я выполняю все задуманное. Говорят, нужно работать увлеченно. Я так и делаю. Говорят, нужно проявить упорство и стойкость. Я была именно такой. Я прошла через серьезную половую дискриминацию в карьере. Я проделала огромный путь и счастлива, и никто не должен жалеть меня. Но я не понимаю, Брендон…
— Думаю, понимаете. Расскажите мне.
Она откинулась на спинку стула. Ссутулилась и пригубила бокал вина, за чем последовал новый поток слез.
— Во всей этой беготне и попытках успеть все на свете я вдруг ощутила себя совершенно опустошенной. Можно сказать… потерянной.
Я кивнул и услышал традиционные слова.