Тимони выслушал ее спокойно и не перебивая, а потом сообщил:
— Что ж, ты не ошибаешься. Настоящими колдунами интересовался именно Император, а просто неугодных пожирали костры. Более того, твоя бабушка знала, зачем Императору люди, владеющие магическими силами. Но вот что интересно, женщин Император приказывал уничтожать на месте. Ладно, в этом случае я вполне понимаю, что происходит в вашем мире… — он замолчал, глядя на огонь свечи, дрожащее пламя которой едва разгоняло тьму, сгустившуюся в комнате.
— Почему? — Марафел вздохнул. — Почему же здесь так… — он не смог подобрать слов.
Айкен опустила голову, будто это именно она виновата в том, что творится в мире.
— Малыш, — голос Тимони прозвучал устало и мягко. — Я уже говорил, тебе этого не понять. Здесь все не так, совсем не похоже на тот мир, к которому ты привык. Очень жаль, но теперь твоя жизнь изменилась необратимо. Я кое-что понял о тебе.
Марафел промолчал, вдруг вспомнив, как чудесен был мир, в котором ему суждено было родиться. Жаль, но, кажется, он больше никогда не вернется туда, потому что Тимони ведет странную игру, из которой может не найтись выхода.
— Эй, о чем ты? — Айкен вздохнула. — Никак не могу понять, откуда вы взялись здесь. Почему вы говорите так, словно кроме этого мира есть какой-то другой. Что вы имеете в виду? Чертоги богини? Но оттуда никто никогда не приходил! Почему ты, Марафел, сказал, что этот мир не единственный?
— Потому что он по глупости сказал тебе правду, — прервал ее Тимони, теперь от мягкости не осталось и следа. — Тебе трудно будет это осознать, полагаю. Но… Раз уж тебе так хочется знать, пожалуйста! Кроме вашего мира существуют другие. Например, наш, откуда мы пришли, чтобы забрать то, что принадлежит нам, но, видимо, спрятано здесь. Трудно? — он увидел непонимание в глазах Айкен. — Да, трудно, нам тоже было трудно, ну да ничего. Ты справишься, только не говори никому другому об этом, иначе ты сгоришь на костре, как и наши спутницы.
— Ваши… спутницы? — голос Айкен дрогнул.
— Марафел не говорил тебе? — Тимони насмешливо взглянул на печального юношу. — Их сожгли, назвав ведьмами. Одна из них действительно владела некоторыми силами, но вторая погибла просто так. К счастью, эта жертва придала мне сил, так что я отомщу за них.
— Одна из них была колдуньей, ведьмой?! — Айкен даже привстала.
— Нет, она была волшебницей, творила магию, — прошептал Марафел. — Она никому не сделала зла.
— Впрочем, ее нравственные черты никого здесь не волновали, — Тимони хищно улыбнулся. — Милая Айкен, но я ведь тоже маг. По-вашему — колдун, достойный смерти. Мне бы тоже сгореть на костре или отправиться ко двору Императора в клетке. И все же я знаю, ты не станешь говорить об этом ни одной живой душе.
Марафел опустил голову на руки, Айкен молчала, абсолютно подавленная внезапно открывшейся истиной. Тимони фыркнул, поднялся и, накинув плащ, вышел из домика в ночь. На самом деле он сам не ожидал от себя таких откровенных слов, однако что-то словно тянуло за язык. Испуганные глаза Айкен в полумраке комнаты блестели так лихорадочно, что хотелось говорить и говорить.
Марафел подождал пока он выйдет и только потом вновь взглянул на Айкен. Та беззвучно плакала, даже не вытирая слезы со щек. Марафел вздохнул и подвинулся ближе, неловко обняв ее одной рукой.
— Скажи мне, отчего ты плачешь? — шепотом спросил он.
— Слишком много всего, — вздохнула она. — Так много… Ничего не понять. Кто ты? Кто он? Откуда вы? Стоит ли об этом думать?
— Не думай, — посоветовал Марафел. — Я и сам многого не понимаю в этом. Это и под силу только магам.
***
Тимони застыл на крыльце домика, вглядываясь в ночное небо. Тысячи звезд, складывающиеся в незнакомые созвездия, сияли холодно и прекрасно. Но он видел в них нечто иное: они следили за ним, подмигивали, точно хотели сказать что-то, но все никак не решались.
Тимони зло мотнул головой, он был уверен, что знает все необходимое, поэтому подсказки звезд были ему не нужны. Но холодное подмигивание с небес заставляло его нервничать.
Как понять этот мир?
Даже изменившаяся, потемневшая от горя душа не могла до конца постигнуть того, что таилось в нем. Как узнать, отчего этот мир так отличается от мира, знакомого Тимони с детства? Он устало закрыл глаза. Существуя лишь ради мести, он не хотел вернуться туда, откуда пришел. Вот только сердце отчего-то саднило, точно в нем засела заноза. Что-то заставляло помнить, что осталось далеко. Так далеко, что уже никогда не дотянешься.
Тимони обессиленно уселся на крыльцо. Он уже не собирался, да и не хотел возвращаться. Но боль внутри разрасталась.
***
Марафел и Айкен никак не могли уснуть. Возможно, им было бы легче, если бы они находились рядом, но они разошлись, а потому одиночество преследовало их, а сердца бились одинаково тревожно.
Что-то в этой ночи было непонятно, опасно, кралось рядом. И если Айкен привыкла, что в ночной тиши может таиться опасность, то Марафелу было очень тяжело — Летинайт уже давно избавился от ночных призраков.
***
Лаон застыла у входа в сарайчик. Долинг не сводил с нее взгляда. Она все же была не совсем обычной, Долингу казалось, что она сможет совершить нечто, что спасет их. Алети и Миэки понимающе переглядывались. В конце концов, лошади смогли придумать, как можно общаться друг с другом, правда для этого приходилось довольно пристально смотреть друг на друга. Зато дало им хоть какое-то спокойствие.
Лаон обернулась, тревожно заржала. Остальные переглянулись. До этой секунды они не замечали, что сквозь наступающую ночь тянет к ним свои щупальца тревога, Лаон словно сдерживала ее собой, но вот она устала и поддалась. А страхи окутали их, как удавка.
Прижавшись друг к другу, кони решили, что не сдадутся этому ужасному чувству. Этот мир не сломит их, не заставит забыть, что дом их — на Летинайте. Он не сможет заменить им небес родного мира, они никогда не станут такими же, как здешние лошади.
Они разумны!
Осознание этого давало им сил, хотя тревога подбиралась совсем близко, обнимая их холодными волнами тумана. Главное – не усомниться.
Ночь наступала тихая и жуткая.
***
Далеко в столице Император всматривался в ночное небо. За его спиной тихий голос шептал:
— Но тебе нельзя этого делать. Наступит время, когда придет женщина. И сила у нее будет, как у богини. Это погубит тебя, погубит. Нельзя этого делать…
========== Часть 10 ==========
— Магические порталы или врата — весьма удобный способ путешествовать на большие расстояния, — старый маг-учитель улыбнулся, прекрасное, осененное мудростью лицо оставалось юным, но в глазах таились знание и опыт. — Запомните, что порталы на Летинайте должны проходить сквозь его отражение — страну Рейниар. С островов вокруг портал на материк установить нельзя: страна Рейниар защищает его. В портале вы не почувствуете времени, там действуют иные законы, но в реальном мире время будет идти по-прежнему. Сколько вы проведете в портале, зависит от вашего опыта и могущества, от расстояния, на которое протягиваются магические пути, от сосредоточенности и даже числа проходящих сквозь врата. Порталы могут быть неизменными и завлекающими. Последние ставить сложнее, поскольку требуется четко оговорить, что должно попасть в портал, а чего там быть не должно. Однако подобные все ученики отчего-то учатся ставить первыми… — он рассмеялся, серебристые волосы встрепенулись от ветра.
Они занимались в парке. Тихое, словно хрустальное утро и ясный солнечный свет создавали невыразимо прелестную атмосферу. Ученики слушали внимательно, кто-то хмурился, словно пытаясь запомнить, кто-то улыбался, кто-то оставался сосредоточенным и серьезным. Двое лучших — девушка и юноша — стояли в стороне от остальных. Маг долго смотрел на них, улыбаясь — как всегда они спорили, видимо, порталы взволновали пытливые умы.