— Здесь река, на берегу стоит большой город. Наверное, самый большой здесь. Что это за город?
— Новвгэллэт — столица империи Ниановвэ, — нараспев проговорила Айкен. — Там находится резиденция Императора.
— Да, — Тимони кивнул. — Мы же вот здесь, — на карте очертились леса, выросла деревня, из которой всего пару часов назад они уехали.
— Да, — Айкен улыбнулась, узнавая места. — Деревня Инголбэ.
— Мы пришли отсюда, — снова загорелись очертания леса, звездочкой блеснуло новое селение.
— Это Дикие леса Инджеттар, — вздохнула Айкен. — А деревня Аллаксэн. Это там… ваши спутницы…
— Да, — Тимони нахмурился. — Что, у тебя есть какое-нибудь объяснение?
— Может быть, — уклончиво отвечала Айкен. — Говорят, в Аллаксэн когда-то было множество ведьм. Их там укрывали? Не знаю точно. Но Император не мог подобного позволить. Он отправил туда своего фаворита. После кровавых расправ в Аллаксэн осталась едва ли половина жителей. Они до сих пор боятся снова прогневать Императора попустительством магии. Это плохое место.
— А разве в твоей деревне магам сочувствуют? — в голосе Тимони явственно различалась насмешка, но Айкен с внезапной резкостью произнесла:
— У нас никогда не сжигали невинных. Мы… никогда сами не охотились на ведьм. Только показательные казни, что производили слуги Императора. Но из жителей никто не доносил.
— Ты говорила, что тебе нельзя оставаться там? — удивился Марафел.
— Просто… — Айкен смущенно опустила голову. — Я их боюсь. В нашу деревню слишком часто стали наведываться соглядатаи Императора. Мне страшно.
— Хорошо, не хочешь говорить правду, так и не говори, — холодно усмехнулся Тимони. Марафел изумленно взглянул на него, но тот невозмутимо продолжил: — Ты, конечно, не полностью солгала, но и правды не сказала. Пускай. Насколько я понимаю, до столицы путь долог. Мы должны миновать эти пять селений.
На карте загорелись очередные звездочки, еще не поименованные. Айкен молча взглянула на них, потом по порядку назвала:
— Ландоэн, Миартэ, Клемэн, Рискаделлиа, Вианнэл, — она качнула головой, увидев, как над звездочками всплывают названия. — Между этими городами и столицей отличные дороги, но они охраняются Имперским легионом. Думаю, нам следует держаться окольных путей.
— Нет, — Тимони покачал головой. — Об этом я позабочусь.
Спустя полчаса карта была готова. Тимони осмотрел ее еще раз:
— Так и думал, что следует ехать в столицу… Туда, где Император.
— А где Ниа Бейби Нак? — не удержался Марафел.
Тимони хмыкнул, но ничего не ответил, только провел ладонью над картой, и та замерцала, а после и совсем исчезла. Примятая трава потихоньку расправлялась, поднимая бледные бутоны к небу.
— Нам пора.
Карта подсказывала, что до столицы двадцать один день пути. Тимони огорчился этому, а когда Марафел предложил использовать магический портал, сощурил глаза, но все же объяснил, что не может этого позволить. Не зная местности, он мог перенести их совсем не туда, куда нужно.
Айкен слушала очень внимательно, даже очарованно, но так и не решилась что-нибудь спросить. Ее взгляд казался чуть мечтательным, и Марафел заметил это, только не подал вида. Когда-то ему тоже была интересна магия…
«Когда была жива Лайли», — кольнуло воспоминание. Он вздохнул, но в сердце царило уже привычное спокойствие, по-прежнему казавшееся ему чем-то чудовищным.
Новвгэллэт расположился в дельте реки Миаллэт, а в ее пойме простирались обширные болота Танта-льэн. Пройти напрямик, может, и было бы быстрее, но, как сказала Айкен, в этом мире пока не находилось такого смельчака.
Путникам предстояло воспользоваться одним из оживленнейших трактов Империи Ниановвэ.
========== Часть 11 ==========
Каталин все не приходила в себя, и Лайли почти одолело отчаяние. Солнечный свет щедро заливал пригорок, ягоды земляники на платке уже слегка завяли, но сколько бы ни проходило времени, а Каталин оставалась все в той же позе и даже ресницы у нее ни разу не дрогнули.
Чувствуя, что магические силы понемногу восстанавливаются, Лайли решила изучить ауру того места, куда их забросило по воле случая. У реки, чьи воды так призывно блестели, Лайли заметила те же цветы, что еще в первый день пребывания в этом страшном мире привлекли внимание Каталин. Аура цветов настолько отличалась от всего остального, словно они были единственным цветным пятном на грязно-сером холсте.
«Интересно, — подумалось Лайли, — ведь нас обвинили в колдовстве и из-за этих цветов тоже. Так значит и местные жители могут видеть их необычность? Или же здешние маги используют энергию, скрытую в них? Но как и для чего?»
Лайли задумчиво огляделась и все же решилась оставить Каталин. Ненадолго, просто для того, чтобы спустится к реке и сорвать хотя бы один цветок. Как там его называют?
В памяти само собой всплыло — «ведьмины слезы», хотя Лайли была не уверена, что слышала название раньше. Однако после того как их с Каталин затянуло в портал, она не могла разобрать, что знала об этом мире сначала, а что поняла во время магического путешествия. Лайли помнила, что очень ясно увидела его целиком, почувствовала, что необходимо отправляться к Императору, что Ниа Бейби Нак очень страдает и никак не может освободиться. А главное, что если он поддастся отчаянью и нарушит клятву, чтобы воспользоваться магической силой, этот мир погибнет. Отчего-то Лайли не могла этого допустить, хотя здешнее положение вещей ее возмущало.
Цветы росли почти у самой воды. Нежные голубоватые соцветия, остренькие, точно отполированные листочки были точно такими же, как те, что росли в лесу, где они оказались в первый день своего пребывания здесь.
Лайли последний раз оглянулась на холм, где все еще не пришла в себя Каталин, и опустилась перед низеньким кустиком на колени. Она не стала сразу же выкапывать цветок или срывать его, вместо того наклонила голову к нежным лепесткам и прошептала:
— Покажи силу свою, покажи жизнь свою. Для чего растешь здесь, чему радуешься, о чем печалишься?
Магические растения на Летинайте могли ответить — они посылали говорящему с ними магу едва уловимые образы или, если были действительно сильны, как Лейонас, показывали собственное могущество. Лайли ожидала такого же ответа, но цветок молчал. Лишь ветер легонько склонил его к земле, сорвал лепесток и унес прочь, играя. Впрочем, Лайли не отчаивалась. Ей показалось, что такая тишина и есть ответ — цветок не обладал магией напрямую. Она была заключена в нем, как в сосуде.
На Летинайте большинство растений были именно носителями, зерна магии словно бы дремали в них, не открываясь, но готовые отдать силу тому, кто знает, как ее взять.
Лайли победоносно улыбнулась. Теперь-то она точно знала, что делать — из этих цветов, вероятнее всего, здесь варят зелья! Магические настойки, которые возвращают, а может быть, увеличивают магическую силу. То, что нужно! Источник силы, которой сейчас у нее так мало, что она чувствовала себя абсолютно беспомощной. И не потребуется срезать растение, достаточно «занять» у него магию — простейшее заклинание, которым могут воспользоваться все, у кого есть хоть капля магического дара.
Заклинание цепи.
Когда-то Лайли долго размышляла, почему его назвали именно так. Обмен магической силой между тем, кто творит заклинанье, и тем, кто держит его за руку. Способ простой и надежный, почти не опасный. Только замкнутая цепь может быть опасна, ведь сила в ней не просто передается, а еще и приумножается. Как только она «почувствует» слабость мага, то спокойно убьет его, вырвавшись таким образом на волю из кольца сомкнутых рук.
Лайли отмела несвоевременные мысли и осторожно взялась за маленький листочек, чтобы направить поток магии из скромного растения. Энергия вскружила ей голову. Мгновение назад столь обессилившая, Лайли ощутила, что никогда еще не была настолько переполнена магией.
Цветок дрожал, как от порывов безжалостного ветра, а она удивленно отпустила листок. Контакт прервался, и сияние магии растворилось в мягком солнечном свете.