Лайли снова смотрела вперед. Все сложилось, она словно держала в ладонях решенную головоломку. Скорее, скорее! Туда, где она встретит любовь, туда, где начнется новая эпоха.
========== Часть 29 ==========
Вианнэл стоял на берегу прекрасного озера, почти круглого, точно кто-то огромный позабыл среди зеленых лугов блюдо, а дожди наполнили его прозрачной влагой. Озеро называлось Виннэ, Айкен рассказала, что это имя того человека, что первым пришел в эти чудные места.
Тимони не стал на этот раз останавливаться в городе, они просто пролетели мимо створок дубовых ворот, напугав толпу, ждущую, когда неповоротливый стражник пересчитает тинги, полученные от очередного жаждущего войти путника.
Айкен проводила поросшие мхом стены печальным взглядом.
— Отчего бы нам не прогуляться по улицам? — окликнула она Тимони.
— Лучше продолжить путь. Не хочу больше ничего знать. Никак не могу понять вас.
— Тебя это гнетет? — Марафел едва повернул к нему голову. Он не ожидал ответа, однако Тимони отозвался:
— Вроде того, мальчик мой…
Краткая передышка закончилась, и кони снова понеслись как ветер, не давая продолжить разговор.
Дорога пролегала по берегу Виннэ, отражающего бегущие облака. Мелкие волны лизали песок, кое-где по зеркалу вод скользили стайки уток. Марафел похлопал Миэки по шее, давая понять, что хочет остановиться, и тот замедлил ход. Когда он замер, нетерпеливо подрагивая всем телом, Марафел подождал еще немного, пока поворот дороги не скрыл от него остальных.
— Здесь так же прекрасно, как в нашем мире, правда? — тихо спросил он у Миэки. — Знаю, что ты хочешь мчаться вперед, но только посмотри на это озеро. И кстати, что, по-твоему, там, на песке?
Миэки, тряхнул гривой, не в силах ответить. Они приблизились к искрящемуся в солнечных лучах предмету. Марафел спрыгнул на песок, опустился на колени и взял в ладони янтарь.
Крупный, похожий на застывший язычок пламени, камень, такой яркий и теплый, согретый солнцем. Неясно, был ли он прежде в руках человека, или прихотливость волн отгладили его до зеркального блеска за многие века.
Марафел улыбнулся и спрятал искристый кусочек с едва заметными пузырьками внутри у себя на груди.
— Теперь нам пора. Догоним их?
Песок взорвался вихрем под копытами Миэки, волны лениво плеснули им вслед, а после горячий пляж пригладило ветром.
***
— Куда он подевался? — Тимоние раздраженно оглядывался, но за рощицей ив было не разобрать, что там за поворотом дороги. — Будем ждать его? Или уже поздно, и теперь нужно разыскивать?
— Разве мы так долго ждем? — Айкен только пожала плечами. Кони тоже не разделяли беспокойства, переступая с ноги на ногу, они лениво покусывали метелки высокой травы, растущей на обочине.
Топот копыт заставил Тимони хоть немного успокоиться. Через мгновение Марафел и Миэки показались из-за поворота. Увидев это, Тимони только легонько хлопнул Долинга по шее.
Кони вновь сорвались с места в карьер.
***
Лодка ударилась о каменные плиты, Лайли спокойно шагнула на берег и протянула Каталин ладонь. Никто не обращал на них внимания — только что подошел целый десяток плотов, где горой высились мешки с мукой, все суетились, разгружая их.
В порту было множество приземистых зданий без окон, девушки оглядели их и направились прочь к добротной дороге, которая, как они решили, вела в столицу. В ту сторону медленно двигались телеги, запряженные волами. Дорога плавно забирала вверх, и вдали — прямо на холме — за высокими стенами, сложенными из светлого серого камня, прятался от взглядов город Императора.
— Нужно идти, — Лайли улыбнулась, опуская ладонь, которой прикрывала глаза от света, когда силилась рассмотреть столицу. — Можно попроситься к кому-нибудь на телегу.
— Думаешь, это хорошая идея? — Каталин посмотрела на седобородого толстяка, ожидавшего, когда на телегу забросят последние мешки. Пара волов медленно пережевывала жвачку, изредка взмахивая хвостами, чтобы отогнать мух. — Посмотри, вряд ли он позволит нам прокатиться, ему даже невдомек, что если чаще чистить волов, мух будет гораздо меньше.
— Почему не попробовать? — Лайли легкими шагами направилась к толстяку.
Седобородый прикрикнул на грузчиков, неосторожно закинувших очередной мешок, отчего телега заметно вздрогнула, и с удивлением обнаружил прямо перед собой стройную Лайли.
— Что тебе нужно, малышка? — пробасил он, пытаясь изобразить улыбку на морщинистом лице, впрочем, она все равно затерялась среди густой бороды.
— Нам нужно в город, — Лайли кивнула в сторону столицы. — Идти так далеко, не прокатишь ли, дядюшка?
— Если тебе больше по нраву медлительность волов, пожалуйста, присаживайся, — толстяк подвинулся, освобождая на козлах место для Лайли.
Она кивнула Каталин, и вскоре обе девушки уселись рядом. Только последний мешок занял положенное место, как толстяк прикрикнул на волов, щелкнул кнутом, и те повели головами, словно стряхивая сонную одурь, а потом плавно двинулись по дороге, ни на секунду не переставая жевать.
То ли волы действительно шли слишком медленно, то ли путь до столицы оказался длиннее, чем Лайли и Каталин предполагали, но город на холме никак не желал приближаться. Светлые стены все так же устремлялись к небу, из-за них поднимались башни, пронзая голубое небо шпилями.
— А что, город красив? — спросила Лайли, устав молча созерцать дорогу.
— Да! — отозвался тут же толстяк. — Я нечастый гость здесь, но дочка моя выбилась в люди, работает на кухне самого Императора. Вот к ней-то я и направляюсь сейчас, везу отличную муку. Мы поедем не самыми лучшими улицами, но не сыщешь другого города, где такие задворки подметались бы!
— Правда? — Каталин прищурилась, заодно и язык прикусила. Чего ставить под сомнение то, что она сама видела? Здесь вообще никто не думает, что улицы можно подмести, а помои не обязательно выливать прямиком за порог.
— Что ж я красавицам врать-то буду, — толстяк вздохнул.
— А нельзя пробраться как-нибудь во дворец? — Лайли задала вопрос почти шепотом, точно поведала толстяку заветное желание.
— Ох, деточка, и ты тоже хочешь посмотреть, в какой он роскоши живет? — усмехнулся толстяк. — Дочка моя, Лизолия, говорила, что их из крыла для слуг не выпускают. Только особенных служанок пускают к Императору. До них еще дослужиться надо. А чтоб кого другого провести, так и совсем Андреас спаси! Никто не может такого сделать.
— Как жалко-то, дядюшка, — Каталин вздохнула. — Вот бы хоть глазком увидеть.
— Понятное дело, вы девицы любопытные, — толстяк оправил бороду, прищурился. — А чтой-то мы и не познакомились даже?
— Забыл ты, дядюшка, спросить, как нас зовут, — рассмеялась Лайли. — Это сестра моя, Каталин, а я Лайли. А ты кто будешь?
— Домир, — он улыбнулся. — Вот и славно. До города уже недалеко. Говорят, это Император силами богини сделал такую вот иллюзию. Кажется, что город далеко, а на самом деле чуть не под стенами едешь. Как только такое можно, а?
— Иллюзию? — Лайли едва не хлопнула себя по лбу, мгновенно перестроившись на магическое зрение. И правда, вот поток силы рисовал очертания города, покрывалом окутывая настоящие стены! И не светлые они, а темные, мрачные, камни старые и потрескавшиеся. Неужто так выглядит колдовство темного мага, Лайли никогда не видела такого магического плетения.
Дядюшка Домир важно кивнул и замолк, взгляд его устремился к стенам города. Возможно, сердцем он уже был рядом с дочуркой. Каталин поерзала, пытаясь понять, что Лайли увидела там, куда так пристально смотрит, но спросить не решилась.
Было жарко, волы, почувствовав, что хозяин отвлекся, сбавили шаг и поплелись так, словно в роду у них были улитки. Город как будто дрожал в мареве, что соткало над дорогой солнце.
***
Тимони остановился.
Городские стены оказались окутаны магией, он чувствовал это и потому слишком разволновался. Кони нетерпеливо переступали с ноги на ногу. И Тимони не мог бы объяснить, отчего заставил их остановиться.