— Ты сама знаешь, милая, — произнесла она. — Я благодарна, что вы призвали меня.
— Андреас! Я не хочу жить здесь больше, — выкрикнула вдруг Айкен, бросилась перед ней на колени. — Отпусти меня!
— Я не стану держать тебя, раз уж сердце твое рвется прочь, — отозвалась богиня. — Ступай. А если захочешь вернуться, тебя будут ждать здесь.
— Надо уладить еще кое-что, — напомнил Марафел. — Мы должны забрать того, кто томится в неволе в этом мире.
— Да, — Андреас кивнула. — Ему не место здесь.
Тут же прекрасный белый конь с золотой гривой, спускающейся до самого пола, появился рядом с Лайли.
— Теперь все улажено, — Андреас вздохнула. — Я отправляюсь в путь.
Вокруг нее появился мерцающий туман, обнял ее, она исчезла.
В тишине раздался печальный перезвон колокольчика. Каталин склонилась и подняла его с пола. Серебро было украшено причудливым рисунком. Ей не удалось сдержать слез — колокольчик не был серебряной безделкой, то была душа Тимони, которая должна была вернуться с ними на Летинайт.
***
Вместе они покинули дворец, встретили ожидавших на лужайке лошадей. Усталая Лайли положила ладони на спину Ниа Бейби Нака и прошептала заклинание, отчего мерцающая арка портала радугой выгнулась перед ними.
Пали иллюзии, сотворенные Императором, и мир словно вздохнул свободнее. Каждый, кто жил в нем, почувствовал, что рождается новая эпоха.
В тот миг, когда магия повлекла их за собой, Лайли и Марафел, Каталин и Айкен, Ниа Бейби Нак и остальные кони почувствовали, что мир, который они покидают, изменился и больше не станет прежним.
— Теперь здесь появится счастье, — сказала Каталин, хоть эти слова будто бы и не принадлежали ей до конца.
Мечты Дэриала обратились пеплом, развеялись пылью, он не нашел пути, не сумел победить времени. Как не сумел победить Свет его дед Тэрриор.
========== Часть 31 ==========
Что есть истинная любовь? В каждом ли мире случается такое, что два сердца становятся одним, души связываются, и ни одна уже не может полноценно существовать, лишившись другой? Что может произойти, если вдруг в дела любви вмешается смерть? Кто из них прав, кто должен уступить?
***
Городской сад манил теплом, неяркими еще лучами солнца, тихим шелестом струй фонтанов. Ивисон стояла на тропинке, рассматривая недавно высаженную лилию. Цветку, похоже, нравилось то место, где он был посажен — он сразу же пошел в рост, и смотреть на него было на редкость приятно. Девушка поправила тугую косу серебристых волос, прищурилась, осторожно наклонила лейку, орошая землю. На аллее послышались шаги, и она повернула голову, чтобы узнать, уж не Хранительница ли это сада. Она очень хотела показать Каталин эту лилию. Работать под началом хрупкой, но строгой девушки она начала не так давно. Каталин пока не поручала ей серьезных задач, проверяя, насколько Ивисон справляется с растениями.
Но по аллее шел юноша. Ивисон так и застыла с широко открытыми глазами, почти не дыша, пока он проходил мимо, таким красивым он ей показался. Солнечный свет играл в прядях его волос, а глаза казались зелеными, как молодой крыжовник.
Скоро Ивисон узнала, что зовут загадочного красавца Тимони, он ученик Редрина, постигает магию под его началом. С тех пор она часто тайком наблюдала, как совершенствуются юные маги. Она искренне радовалась успехам Тимони, только иногда качала головой, когда тот принимался спорить с одной из девушек-волшебниц. Та почти всегда оказывалась права, а Тимони никак не хотел признавать ее таланта.
Может быть, Ивисон перестала бы наблюдать за ним, если бы не один случай, открывший ей истинную душу порывистого юноши.
В парке часто играли дети. Однажды несколько ребятишек лазали по большому дубу. Ивисон просила детей спуститься — дерево было старым, требовало уважительного отношения, но они были слишком увлечены игрой и словно не замечали чужих слов. Ивисон почти отчаялась, когда заметила на аллее Тимони. Она уже хотела осмелиться и попросить отправить ребятишек на землю с помощью магии, как вдруг один из малышей все-таки сорвался с ветки, как она и предчувствовала.
Тимони отреагировал мгновенно — заклинание серебристой воздушной волной окутало падающего ребенка, и хоть Тимони сам едва удержался на ногах, малыш оказался на земле живым и невредимым. Такой же волной Тимони снял с дерева остальных, собрал вокруг себя и долго разъяснял им, как опасны подобные игры. Ивисон была восхищена, дети слушали его, раскрыв рот.
Улыбнувшись напоследок, Тимони оправился туда, где уже заждался Редрин, а она все смотрела ему вслед.
Скоро Ивисон больше не могла скрывать от самой себя — да, она влюбилась. Так влюбилась, что увидела его отцом своих детей.
Но как же открыть ему свои чувства?
Лишь однажды она сумела преодолеть нерешительность и втянула Тимони в круг танца на празднике. Одно из самых счастливых воспоминаний — так долго быть с ним рядом и смотреть ему в глаза. Счастливей ее тогда не было никого во всем мире.
Ивисон долго сама себе не могла поверить, но была убеждена, что заметила во взгляде пробуждение ответного чувства.
Она не успела придумать предлог для новой встречи — Тимони исчез. Ивисон долго ломала голову, что произошло, пока не отправилась к Редрину. Тот поведал ей, что Тимони и Лайли в путешествии, стоит только подождать, и возлюбленный вернется. Тогда-то она и сможет рассказать ему, о чем тоскует ее сердце.
Она верила — Тимони вернется.
***
Ивисон открыла глаза. Она всегда просыпалась за час до рассвета, когда небо только начинало светлеть, но сегодня ей показалось, что ночь не ушла. Поднявшись, Ивисон приблизилась к окну, отодвинула тонкую ткань, чтобы выглянуть в маленький сад. Все словно было бы тем же, и в то же время казалось померкшим, выцветшим… Ненастоящим?
Ивисон сморгнула слезу, та покатилась по щеке. В груди разливалась боль, зародившись крохотным угольком, вскоре она заняла собой все, мешая дышать.
Ивисон не заплела волос, надела слишком легкое, не по погоде платье, бездумно вышла из дома, не закрыв двери. Она шла по пустынным еще улицам, не замечая, что осталась босой, а боль окутывала все мысли.
Дорога сама собой привела ее к дому Редрина, и тот вышел навстречу. Лицо его было печальным, и Ивисон протянула к нему ладони.
— Что случилось? — спросила она, и Редрин обнял ее, будто собственную дочь.
— Не знаю, — ответил он. — Связь… Наша связь оборвалась.
Он опасался назвать причину.
Что может быть страшнее потери того, кто еще даже не был твоим, но кому сам принадлежал всем сердцем? Как объяснить глупой душе, что его нет?
От невыносимой боли у Ивисон немели пальцы, она не чувствовала ни солнечного тепла, ни ветра, и если бы разразилась буря, не заметила бы дождя.
Внутри нее разрасталась пустота, пожиравшая все воспоминания, все мечты. Она стирала память об улыбке, о звуке голоса, она уничтожала надежды на объятие, на общий дом, на прогулки вечерами.
Ивисон не могла даже плакать от боли, что сжала ее сердце. Одно лишь желание у нее осталось — дождаться возвращения Лайли, узнать, что случилось.
Смыслом жизни стало это ожидание.
***
Истинная любовь не заканчивается, если кто-то из влюбленных ушел из жизни. Она живет призраком, памятью, теплом и печалью, нежностью и болью.
Иногда — только болью.
***
Свинцово-серые тучи, тяжелые и наполненные снегом, висели низко над горизонтом, не желая двигаться, точно размышляли, просыпаться ли здесь и сейчас или немного подождать. Опавшая листва, темная и мокрая, покрывала землю, голые ветви деревьев трепал ветер, точно желал и их оборвать вслед за листьями. Студеный воздух был кристально прозрачен.
— Что здесь случилось? — почти испуганно произнесла Лаон. — О! Все же мы на Летинайте!
— Речь вернулась! — радостно подхватили Алети и Миэки. — Мы снова можем говорить!