Атаман стоял, открыв рот и выпучив глаза. Чего — чего, а таких слов он не ждал. И потому не был готов что-то ответить. А если бы и был готов-то не смог бы, у него аж язык отнялся от изумления.
Дмитрий же молча ждал. Ведь случившееся было откровением не только для этих разбойников, а и для него самого. Это был знак свыше и ему! Знак, что он на верном пути. Ибо весь мир, все камни, деревья, шишки и сучки помогают лишь тому, кто идет по верному пути.
Только теперь Дмитрий по — настоящему понял, что выбрал правильный, единственный свой истинный путь. Да, лишь теперь, после этой схватки в лесу, закончившейся таким неожиданным образом, он на самом деле твердо знал, что избранный им Путь Лекаря — действительно его Путь! И у него возникло твердое намерение — во что бы то ни стало пройти его до конца.
— Ладно, утро вечера мудренее. Пошли, что ли, в вашу берлогу, — сказал он все еще оторопело смотревшему на него главарю разбойников. И первым шагнул в сторону леса.
Да, его Путь теперь только начинался!
Глава 3. Путь Мастера. Неожиданный гость
Человек шел через лес уже четвертый час. Он изрядно выбился из сил. Чуть ли не через каждые полчаса приходилось делать передышку, присаживаться, а то и ложиться на траву или прямо на засыпанную сухой хвоей и листьями землю.
В очередной раз он присел на землю под ветвистой елью, пытаясь справиться с одышкой и сердцебиением, вытирая со лба выступившие на нем крупные капли пота. Ель тут же сотней иголок оцарапала руку. Человек сжал зубы, и, опираясь на руки, немного отполз от ели — встать и отойти сил у него уже не было. Достав из заплечного мешка флягу с водой и кусок хлеба, наскоро и жадно перекусил. В это время под курткой что-то пискнуло, и, приподняв полы куртки и рубахи, путник снял с пояса и извлек на свет небольшую черную коробочку, на которой мигали четыре разноцветных огонька. Подняв рукав своего свободного одеяния, путник обнажил предплечье и прижал к нему коробочку повыше охватывающего запястье необычной формы браслета. Что-то еле слышно щелкнуло, и человек несколько раз глубоко и с явным облегчением вздохнул и расслабился. После чего закрепил коробочку обратно на пояс и прилег на присыпанный иголками мох. И тут же усталое сознание стало выдавать картины из далекого прошлого…
Туман, густой туман, а где-то там, за ним — река, чье дыхание еле уловимо в предрассветном полумраке. И он идет туда, к реке, едва различая впереди почти невидимую за туманом высокую фигуру отца в ветровке цвета хаки и высоких болотных сапогах, с перекинутой через плечо рыболовной снастью. Точно в такую же ветровку и сапоги одет и он сам, только размером гораздо меньше. Ему двенадцать лет, и отец впервые взял его на рыбалку. И он идет, еще не проснувшийся толком, со слипающимися глазами, но идет, потому что должен доказать и себе, и отцу, что он уже взрослый, что он — настоящий мужчина…
Где он, этот мир его детства, где? Далеко, очень далеко отсюда…
Туман перед его глазами развеялся, сменился ослепительным ярким светом, затем — разноцветными кругами, и, наконец, все погрузилось во тьму.
Человек спал. Спал тяжелым, беспокойным сном, даже во сне зная, что до цели он пока не дошел, а значит, еще не время для покоя…
Бернард стоял в дверях и смущенно мялся. Дмитрий, только что отпустивший очередного больного, даже усмехнулся про себя — очень уж непохож был этот парень на того грозного главаря бандитов, с которым он встретился в лесу два года назад, когда возвращался домой от Мирослава. Теперь это его ученик. Сейчас он выглядит смиренным и покорным, хоть и чувствуется в нем большая внутренняя сила. Да и способностей не отнимешь! И голова на плечах, к счастью, тоже есть. Дурак не смог бы так изменить и себя, и свою жизнь за эти два года. Перековать бушевавшую в нем агрессию и разрушительную мощь в созидательное начало, направить на поиски знания и совершенствование себя — это совсем не каждому под силу… Кроме Бернарда, еще двое бывших разбойников теперь тоже были при нем — помогали по хозяйству, да и обучались в меру сил лекарскому и другим искусствам.
— Ну что у нас необычного в этот раз, Бернард? — с усмешкой спросил Дмитрий застывшего в дверях ученика.
— Да тут, кажись, один из духов воздуха к вам пожаловал. Я аж обалдел, когда в пустой комнате голос зазвучал.