В общем, Дмитрий понял, что, выражаясь земными понятиями, аборигены этой планеты создали и развивали биологическую, а не техническую цивилизацию. Но самое интересное заключалось даже не в этом. Аборигены, как смог почувствовать Дмитрий, просто не имели в своем ментальном и эмоциональном внутренних мирах таких присущих землянам и, хотя и гораздо в меньшей степени, жителям родной планеты самого Дмитрия понятий и чувств, как конкуренция, злость, ненависть, зависть и война! И управлялись они тоже очень необычно. Тот, кого он мысленно обозначил для себя как вождя, на самом деле был избран всем племенем как самый удовлетворяющий тем качествам личности, которые нужны были для координации действий всех остальных, причем не во всех случаях, а лишь когда для достижения результата требовались усилия большей части жителей острова. Хотя, казалось бы, что нужно координировать у существ, способных передавать другу другу непосредственно мысли и ощущения? Однако Дмитрий еще со времен ученичества у Мирослава, когда вживался в обитающих на его родной планете коллективных насекомых типа земных муравьев и пчел, понял и ощутил, что много даже прямо общающихся разумов без некоей направляющей их воли и неких гармонизирующих, как сказали бы земляне, фильтров, отсекающих мысли, не имеющие отношения к общему делу. Вот вождь и был наиболее приспособленным обобщать мысли членов племени и направлять их совместное течение. Пока Дмитрий обдумывал это, тот самый «вождь» продолжал свое мысленное повествование:
— Еще очень давно, почти сразу после пришествия Великой Волны, племена, которые живут там, откуда я приплыл, включая и мое, заключили договор, который ограничивает возможность проявления подобных чувств и осуждает тех, кто им поддается. Мы стараемся воспитывать детей так, чтобы у них подобных состояний и побуждений вообще не возникало, — Дмитрий передал аборигенам ощущения чувств злости, ненависти, зависти, соперничества, — но иногда они все равно возникают и приходится с ними бороться. Неужели ни у кого из вас не возникало таких чувств?
— Может быть когда-то давно, когда мы были одним с вами народом, — Дмитрий почувствовал, как к мыслям вожака присоединились и другие, — но сейчас я точно могу сказать, что ни в одном из нас никогда не жило ни одного такого чувства. Из поколения в поколение наши дети воспитывались в духе добра и сотрудничества, с желанием помогать друг другу. Кроме того, наши предки в течение многих поколений специально воздействовали на себя и свое потомство, чтобы исправить те повреждения в их Сущностях, которые приводили к возникновению подобных состояний ума. И поныне мы еще при зачатии детей следим, не проявляется ли в его Сущности что-то, что способно в будущем породить отклонения от нашего образа мира. И, если таковые обнаруживаются, что хотя и очень редко, но случается, то мы их исправляем еще в утробе матери. Поэтому наши дети, можно сказать, с молоком матерей усваивают именно такой образ мышления. А по мере взросления и все более полного участия в жизни племени то, что заложено с детства, только укрепляется. И понятие зла нам знакомо только из древних легенд и воспринимается нами как нечто чужеродное, подлежащее искоренению. Каждый член нашего общества самостоятельно выбирает себе занятие, которое ему нравиться. И может поменять, если пожелает. Но если он единственный, кто владеет каким-то нужным для племени навыком, то прежде чем заняться чем-то другим, он должен найти и выучить того, кто его заменит.