Ничего удивительного, что благоразумный и намного более приземленный и практичный Риман предпочел беременную жену с тремя детьми и вполне комфортную жизнь в процветающем поселке каким-то непонятным приключениям, да и для интимных встреч с любовницей вовсе было необязательно куда-то ехать.
Так что вместо прекрасной жизни с возлюбленным, Кармина получила ссоры с дедом, скандалы с женой своего мужчины и всеобщее порицание поселкового народа, у некоторых доходящее и до прямых оскорблений. Но несмотря на все это она продолжала упрямо, с какой-то маниакальной решимостью надеяться, что когда-нибудь «Самый Лучший Мужчина На Свете» все же одумается и приползет... ну ладно, придет к ней и заживут они душа в душу вместе. Хорошо хоть ей хватило благоразумия не беременеть снова. Сообразила, что четверо предыдущих детей никуда не денутся, а соревноваться с Ланти кто больше нарожает, совсем немножко не то к чему стоит стремиться в этой жизни.
Если бы не эта болезнь, свалившая с ног половину поселка, объединившая оставшихся на ногах обшей бедой и горем, то неизвестно чем бы вся эта ситуация закончилась. На самом деле Анрад сомневался, что молодая и не самых низких звезд Возвышения девушка могла настолько ослабеть из-за истощения, что никакими, даже самыми сильными отварами, что были в распоряжении Анрада, он не смог ей помочь. Несмотря на мучающую его горячку он заметил, что Кармина уходила из дома, неся на руках обессиленную, то и дело проваливающуюся в забытье дочь. У нее как раз наступил кризис, даже пребывая в полубреду Анрад понимал, что правнучка находится на самой грани жизни и смерти. И несмотря на состояние девочки, его внучка куда-то понесла ее из дома. Что странно, вернувшись Кармина выглядела даже хуже дочери, в ее глазах как будто потух огонь жизни. Но даже несмотря на свое состояние, девушка продолжала лечить деда и дочь, а также готовила и разносила укрепляющие отвары по поселку. Уже когда Анрад пошел на поправку, он спросил, куда она ходила. Кармина долго молчала, а потом посмотрела неживым взглядом на него и сказала:
— Это уже неважно, — она с невыразимо грустной улыбкой посмотрела на дочь, но в следующий момент даже эта слабая эмоция покинула ее лицо, и она вся будто одеревенела. — Ты был прав, как же ты был прав. Но я не могу так. Просто не могу, — последние слова она прошептала уже вставая и уходя готовить очередной отвар.
Анрад с трудом вынырнул из тяжелых воспоминаний, мысленно ругая себя последними словами — опять он так задумался, что не заметил, как в трубке не осталось табака, и время его отдыха подошло к концу. Ну что ж, раз он так бездарно профукал кучу времени на бесплодные размышления, придется заняться делами в доме. Правнучка его заждалась, наверное. Хотя понять это по ее виду довольно сложно, но он чувствовал, что она его любит чистой и незамутнённой детской любовью, как и он сам души в ней не чаял. Именно поэтому его голова была полна переживаний о ее будущем.
После выздоровления от той неизвестной болезни, Рамия стала похожа на бездушную куклу без капли разума. Если ей не сказать поесть, даже сидя перед тарелкой, полной еды она будет смотреть на нее и тупить. При этом надо дать в руку ложку, а иначе она начнет есть руками. Без конкретных указаний девочка ничего не могла делать, только смотрела на него своим взглядом, которого не увидишь даже у самого тупого джейра. Единственное, что слышал от правнучки Анрад, это «ы-ыы-ыы-ы», когда уходил из дома за травами, и «уу-у-уу» когда возвращался. Сегодня, когда он уходил в короткую вылазку за древесной корой, Рамия осталась сидеть на кровати сжимая в руках потрепанную куклу, которую ей всучил прадед со словами:
— Играй, я скоро вернусь.
— Ыыы-ыы, — как обычно услышал от нее и ушел.