-Пожалуйста, малыш, не оставляй меня! - причитает женщина, придерживая дрожашими руками небольшой, но уже округлившийся живот.
Затем она переводит зареванный взгляд на меня и шепчет, сползая на пол:
-Олег, сынок, скорее зови на помощь...
Мне было шесть, а женщиной, теряющей ребенка - была моя мать.
Я махнул головой, отгоняя детский кошмар, и непроизвольно сжал челюсти. Медленно развернулся к жене и чувствуя, как меня заполняет дикое бешенство, зарычал:
-Это правда?
Кристина закрыла лицо руками и прошептала одними губами:
-Прости, любимый...
-Ах, ты сука! - заорал я, и подлетев к жене сдавил её горло.
Впервые я поднял руку на женщину. И мне было совсем не жаль её.
Дальше всё было как в тумане, бывшая хрипела и постепенно обмякала в моих руках, а подоспевшие на крик врачи и медсестры безуспешно пытались меня оттащить от неё.
Глава 13
Глава 13
Змеиный клубок был размотан в рекордно короткие сроки. Оказалось, что Манелов был не виновен. Да, врач действительно ввел мой биоматериал другой пациентке, но действовал строго по букве закона. Перепутал пациенток не он.
Некая К. Шамаева попала в регистратуре на беременную медсестру, которая, несмотря на паспортные данные, выбила талон на имя моей бывшей.
Троепольский долго разбирался в причинах того, почему произошла эта путаница, но рыжая медсестра с большим животом никак не могла внятно обьяснить, почему перепутала пациенток.
-В тот день мы с мужем поссорились. Я нервничала, и всё валилось из рук. Пациентка протянула паспорт и сказала "к гинекологу". Я спросила, бывала ли она у нас раньше. Я не помню, что она ответила, но в базе высветилась К. Шамаева с записью как раз через полчаса. Я решила, что это она. Мельком взглянула на паспорт, проверив имя и фамилию, но наверно не сверила цифры... Я не помню точно...
-Халатность, - тихонько пробурчал мой юрист, скрипя ручкой по бумаге.
Услышав это, девушка вздрогнула и сильнее обняла свой внушительный живот.
-Перестань её мучить. То, что случилось уже не изменить, - устало протянул я, на что Манелов, сидящий здесь же, поспешил возмутиться:
-Со мной-то вы не церемонились, господин Шамаев! Не разбираясь ударили сразу в нос и в глаз. А тут медсестру жалеете. Она же виновата!
-Ты идиот? Она беременная, да еще и напугана до чертиков, - рявкнул я, заставив медсестру содрогнуться.
-То есть меня вы собирались засудить и посадить в тюрьму, а её отпускаете? У нас вообще-то равноправие полов! И жалеть виновного, просто потому что это женщина, как минимум странно. Да и беременность - не болезнь! - не унимался врачишка, то и дело прощупывая распухший нос. Он вообще то и дело подчеркивал, что пострадал, прозрачно намекая на компенсацию, которую планировал получить от меня за нанесенные увечья.
Глядя на его разукрашенную физиономию, я поморщился и развернулся к окну, чтобы не видеть врачишку, и избавиться от соблазна снова зарядить ему.
-Ты поучи еще меня. Не буду я её наказывать. Ей нервничать нельзя. Пусть в декрет идет. Тут в другом вопрос: какого хрена незнакомка талон не проверила? Там же все должно быть написано!
-Ну вообще, обычно никто дальше своей фамилии и номера кабинета не читает. Хотя могла же она взглянуть хотя бы на название процедуры? Тем более Павел Игоревич говорит, что у неё был пик овуляции по узи. Именно поэтому у него в принципе не возникло никаких сомнений. - в словах Троепольского была доля правды и все присутствующие это понимали.
Я поднялся и направился к выходу. Меня дико раздражал этот Манелов и вся атмосфера разбирательства. Какая к чёрту разница как это случилось, если оплодотворение не состоялось? Тогда всё это не имеет ровным счетом никакого смысла.
А если всё получилось, то главная цель терперь найти эту самую незнакомку, а не толочь воду в ступе, разыскивая виноватого.
Разумеется, Юлии Андреевне спускать обман я был не намерен, поэтому её сразу уволили. По поводу остального через Мороза связался с Соколовым, и мой юрист получил полную консультацию по предстоящему делу.
Артур Михайлович очень удивился, когда узнал о ситуации и первым делом поинтересовался, есть ли у меня претензии к медицинскому центру. Он раньше пару раз курировал дела, возбужденные против меня, поэтому отношения у нас были далеко не самые дружеские. Жесткий и бескомпромисный прокурор привык действовать по закону и именно на этом построил хорошую карьеру. А я - дебошир и сквернослов, никогда ему не нравился, о чем прекрасно знал. Тем не менее, Соколов, как армейский товарищ Мороза, пошел мне навстречу и согласился посодействовать.