-Он меня никогда не простит, - горячо, словно в бреду шептала Катя.
Сначала мне показалось, что она говорит о своём женихе, но следующие слова повергли меня в шок:
-Прости, мой малыш, что хотела убить тебя. Прости...
В горле пересохло, а сердце в груди замерло, боясь сделать лишний удар. Неужели она не ...?! Я боялся даже поверить в то, что она сказала, чтобы не давать себе призрачную надежду. Медленно, очень осторожно я повернул котенка к себе и прикоснулся своим к её лбу:
-Маленькая моя, скажи, ты ведь этого не сделала?
Катя моргнула, словно выходя из забытья, и тихо прошептала, еле двигая пересохшими губами:
-Нет, у него же сердечко... бьётся... Он мне снился. Мальчик. Сын. Похож на вас. Как думаете, он сможет меня простить? Мне так стыдно перед ним. Он же чувствует, что мама хотела убить его...
-Родная моя. Хорошая... - хрипло прошептал я и поддавшись порыву, принялся осыпать её лицо мелкими поцелуями, - ты будешь самой лучшей мамой.
-Нет, скажите мне. Он простит меня? Вы не расскажете ему, что я плохая? - Катя высвободилась из моих рук и поднялась на ноги, а затем посмотрела прямо мне в глаза. Только сейчас я заметил, как все плохо - она ведь еле стоит на ногах!
-Ты что-нибудь ела? - спросил я, чувствуя, как внутри растет паника.
-Ела... Орешки в парке... В тот день, когда вы меня забрали...
-Твою мать! - заорал я и подхватил теряющую сознание Катю на руки.
Подоспевший Мороз уставился на нас с выражением полного шока на лице:
-Только не говори, что изменил своим принципам и вырубил её! Она же кроха совсем! Олег, если ты это сделал...
-Она в обмороке. Истощение и нервный срыв. Вытащи у меня из кармана телефон и набери Троепольскому. Пусть срочно готовит палату.
-Шамай, врач сказал, что она не делала аборт. Пришла, но передумала.
-Знаю. Всё потом...
Глава 25
Глава 25
Коридоры медицинского центра на контрасте с затрапезной поликлиникой казались просто огромными. Невольно бросалось в глаза, всё, что я привык не замечать раньше: и хороший ремонт и удобство и даже вежливое отношение, которое обычно воспринималось, как само собой разумеющееся.
Я в пятый раз за вечер подходил к аппарату с кофе и брал самый крепкий американо. Кофе не снимал усталость, но помогал занять руки, которые то и дело тянулись в карман брюк за сигаретами.
--Олег Аркадьевич, тебе бы поспать. Поезжай домой, - завёл старую пластинку Троепольский.
-Нет, я её не оставлю.
Врач вздохнул и мазнул взглядом по двери палаты, в которой находилась Катя.
-Она всё равно не проснется до утра. А в остальном нет повода для беспокойства. С ребенком все хорошо, Катерина Михайловна тоже в удовлетворительном состоянии. Уверяю тебя, что здесь пациентку никто не побеспокоит.
Я сделал глоток обжигающей жидкости и отрицательно махнул головой:
-Нет, Троепольский, я останусь здесь.
-Как знаешь, - согласился врач, - кстати, обсудил с гинекологом симптоматику... В общем, токсикоз средней тяжести, скорее всего на фоне стресса. Сейчас силы восполнят капельницы, но в дальнейшем нужно относиться к пациентке очень бережно. До полного восстановления исключить всё, от чего её мутит, чтобы не усугубить ситуацию. И, разумеется, никаких волнений.
-Она сказала, что её тошнит от меня, себя тоже исключать? - невесело усмехнулся я.
-Такое бывает иногда. Но возможно, дело не в тебе. Может это парфюм, табак или запах кофе, к примеру, - начал перечислять врач.
-Вроде табак. Катя точно говорила сигаретах...
-Ну это дело поправимое.
-Интересно, - оживился я.
-Брось курить.
-Твою мать... Троепольский... Я курю всю жизнь, и без вовремя сделанной затяжки просто зверею!
-Тогда не приближайся к Катерине Михайловне ближе, чем на два метра. Общайтесь на расстоянии, ведь вас кроме ребенка ничего не связывает, - напустив равнодушный вид, ответил главврач, хитро сверкнув глазами. Похоже он тоже заметил мои голодные взгляды на девушку.
-Понял. Брошу, - прошелестел я, и вытащив из кармана пачку сигарет, запустил её в урну.
Евгений Тимофеевич удовлетворенно кивнул и пожав мне руку, направился к лифту, видимо, считая свою миссию на сегодня выполненной. Хитрый лис.
Вообще я понимал, что ночевать у кровати котенка, как стражник, не очень хорошая идея, но ничего не мог с собой поделать. После всего, что произошло, я боялся оставлять ее одну даже на несколько минут. Воспаленный мозг тут же рисовал страшные картины того, как Кате становится плохо и она падает в обморок, а если и справляется с недомоганием, то убегает на край света и скрывается от меня.