Он не договорил и заискивающе улыбнулся. Малко попытался поймать его взгляд, но тот отвел глаза и спросил с тревогой в голосе:
— Вы довольны?
Малко утвердительно кивнул.
— Да, очень. Вы поработали на славу. Я скажу Эдди Коксу, чтобы он вознаградил вас за труды.
Толстяк сделал широкий жест.
— Что вы, я об этом и не думал.
Помолчав с минуту, он повторил:
— В четыре. Четвертый этаж. Мадам Фолло.
— Не забуду, — пообещал Малко.
На авеню Убритенга было пустынно. Крупные капли дождя стучали по мостовой. Бесчисленные уличные торговцы напротив больницы стоически пережидали ненастье, ежась под кусками брезента или банановыми листьями.
Изредка лихо проносились велосипедисты, поднимая фонтаны брызг и хохоча во все горло. Малко выехал на авеню Детенас и припарковал «мерседес» напротив дома, который указал ему Жорж Валло. На улице не было ни души. Он взял с заднего сиденья длинный предмет, завернутый в коричневую бумагу, и вошел в подъезд. У почтовых ящиков прятались от дождя три промокших негра. На площадку четвертого этажа выходила только одна дверь. К ней был приколот кнопками кусочек белого картона с тщательно выведенным именем: мадам Ивонна Фолло.
Карточка на фоне грязной двери и обшарпанных стен выглядела подозрительно новенькой... Малко выждал несколько секунд. На лестнице послышался какой-то шорох. Он перегнулся через перила и увидел троих мужчин, которые крадучись поднимались к нему. Странное спокойствие накатило на Малко. В конце концов, чутье его не обмануло. Он решительно постучал в дверь.
Не прошло и секунды, как та распахнулась. Малко увидел искаженные злобой черные лица, и в тот же миг на него обрушился шквал ударов, сопровождаемый воплями и руганью. Негры, толкая друг друга, выкрикивая что-то по-французски и на море, вырвали сверток и принялись избивать Малко. Наконец он оказался на полу, весь в синяках, с разбитым носом, а верхом на нем сидел здоровенный, обритый наголо негр со зверской физиономией. Южноафриканец Питер. Вошли еще какие-то люди, всего в комнате без всякой мебели их было теперь не меньше полудюжины.
Один из них — араб, которого Малко уже видел, Али-Шило, — плотоядно ухмыляясь, развернул коричневую бумагу. Когда он увидел содержимое свертка, лицо его вытянулось: там были две длинные доски, которые Малко позаимствовал у Элианы...
Али знаком отозвал остальных в угол комнаты, и они долго совещались вполголоса, явно разочарованные.
Наконец Малко грубо подняли. Алжирец спросил:
— Что ты здесь делаешь?
— А вы? — ответил вопросом на вопрос Малко. — Почему вы на меня напали?
— Мы из полиции, — заявил алжирец.
Он произносил «пулишья», как негры. Черная компания окружила Малко в нерешительности. Все были вооружены.
— Что ты здесь делаешь? — повторил Али-Шило.
— Кое-кого ищу, — сказал Малко.
— Кого это?
— Одну приятельницу. Мадам Фолло.
Алжирец показал свои золотые зубы в гнусной ухмылке.
— Мадам Фолло, говоришь? Мадам Фолло не существует. Здесь вообще никто не живет. Ты — наймит...
— Вы ошибаетесь, — возразил Малко.
— Сейчас поедем в Управление госбезопасности, — отрезал Али-Шило. — Там будешь объясняться.
— Что я такого сделал?
Алжирец только пожал плечами.
— Поехали, и без разговоров! Мы из Комитета Защиты Революции этого квартала. Нам сообщили, что здесь сшивается подозрительный тип. Если ты ничего не сделал, тебе и бояться нечего.
Все это было шито белыми нитками, но сопротивляться не имело смысла. Один из негров со злобой подтолкнул Малко к дверям, почти вышвырнул на лестницу и рявкнул:
— Грязный наймит! Расстреляют тебя, и все дела!
Этот возглас вызвал новый приступ всеобщей истерии. Со всех сторон неслись крики, негры дрались между собой за право ударить его. Руки ему сковали за спиной наручниками. Малко отбивался, как мог, уворачиваясь от самых жестоких ударов, но в конце концов кто-то пнул его ногой в низ живота, и он снова рухнул на пол. Его поволокли по ступенькам; на улице от теплого тропического ливня он пришел в себя. Перед домом стоял «рейнджровер» с несколькими неграми внутри; Малко швырнули на заднее сиденье. На другой стороне пустынного проспекта он успел заметить еще один «рейнджровер» с включенными дворниками. Ему хватило доли секунды, чтобы увидеть за залитым дождем ветровым стеклом двоих: за рулем сидел Бангаре, а рядом маячило бескровное лицо Жоржа Валло.
Машина, куда бросили Малко, сорвалась с места. Кто-то ударил его прикладом по голове, и он потерял сознание.
Крису Джонсу за баранкой полуприцепа казалось, будто он снова в армии. Вот уже двадцать минут, как он свернул с прямого шоссе и ехал по латеритовой дороге через заповедник По, абсолютно пустой в это время года. Не было видно никакой живности, кроме москитов. За ним следовал второй грузовик с Милтоном Брабеком за рулем; остальные машины продолжали путь в Абиджан. Пейзаж вокруг простирался унылый: чахлая растительность, колючие кусты, островки засохшей грязи и бесчисленные термитники. Ни одной живой души. Крис не знал, далеко ли ему предстоит ехать. Дорога петляла, местами становилась почти непроходимой, то и дело приходилось переключать скорость. Проехав через бамбуковую рощицу, Крис внезапно оказался перед высохшим руслом речки. Он благоразумно затормозил, вышел и пощупал землю ногой. Именно этого он и боялся: проехать было невозможно: под коркой растрескавшейся засохшей глины — сантиметров тридцать жидкой грязи. Грузовик увязнет... Крис хотел уже сесть за руль и дать задний ход, как вдруг услышал шорох. Он обернулся.
К нему приближались несколько негров в военной форме, с автоматами. Испугаться он не успел. Один из подошедших заговорил на ломаном английском:
— Здравствуйте, мы вас ждали. Мы поможем вам проехать этот трудный участок...
Сзади Милтон Брабек громко просигналил, и негр тут же замахал руками, призывая к тишине.
— Тс-с, никто не знает, что вы здесь. В заповеднике никого нет, кроме зверья.
Очевидно, слоны здесь трубили редко...
Милтон Брабек тоже спрыгнул на землю. Оба американца умирали от жажды, кроме того, без Малко им было как-то неуютно, хотя до сих пор все шло без сучка без задоринки. Негр протянул Крису Джонсу руку:
— Разрешите представиться, я — капитан Дионголо из Армии Национального Освобождения. Мы очистим страну от угнетателей.
Крис и Милтон переглянулись. Обоим казалось, будто они смотрят фильм. Однако все происходило на самом деле. Через несколько часов они двинутся на столицу чужой страны во главе горстки мятежных солдат. И в конце пути их могло ожидать все, вплоть до расстрела...
— Черт возьми! — сказал Крис. — Надеюсь, мы вернемся с местными побрякушками за доблесть...
— И хорошо бы самолетом «Эр Франс», в первом классе, — добавил Крис. — С шампанским и икрой.
— Размечтался! — хмыкнул Милтон. — Во втором тоже неплохо. Мне князь говорил, это блеск.
— Ладно, — вздохнул Крис, — лишь бы не в грузовом отсеке в запаянном гробу...
Малко пришел в себя. Он лежал на плиточном полу в ванной. Сразу вспомнилось все, что произошло. Жорж Валло действительно предал его... Через несколько минут открылась дверь, и два негра поставили его на ноги. Один перерезал веревки, которыми были связаны его лодыжки, другой ткнул в спину стволом автомата. Так, подталкивая, его провели в гостиную. В большом плетеном кресле сидел Эммануэль Бангаре в форме десантника, в красном берете, и смотрел на него с выражением, не предвещающим ничего хорошего.
Охранники удалились. Мулат смерил Малко долгим взглядом своих пустых, как у крокодила, глаз и медленно произнес, чеканя каждое слово:
— Мистер Линге, вы арестованы. Вы обвиняетесь в подготовке заговора против Революции. Некоторые ваши сообщники уже мертвы, других ждет та же участь. Вас подвергнут допросу, а потом передадут революционному трибуналу. Скорее всего вы будете приговорены к смертной казни.