— Но…
— Выполняй! Этот противник вам не по зубам.
— Поняла, — крикнула Оланда, подскакивая к Найджелу и помогая ему встать. — Пойдем. Скорее!
Белоснежный мог их остановить, причем без особых трудов, но не стал. Он здесь не для того, чтобы убивать Ловцов. Его миссия — доставить Джамалю хайкель. Сирила Сафэра необходимо было отыскать, чего бы это ни стоило.
Магистр Бригс и Избранный молча сошлись. Зазвенела сталь, а вокруг их смертельного танца завихрился ветер. Бригс держал оборону, отскакивая и парируя удары, а Белоснежный белой молнией наседал на Ловца, жаля его короткими укусами хайкеля, и отбивая редкие контратаки своим шестом.
Спустя какую-то минуту у магистра была уже рассечена до кости щека, откуда хлестала кровь, и по всему телу виднелось множество резаных ран. Рубашка прилипла к телу красным клеем, а на смуглом лице Ловца отразилось такое усилие, словно он пытался выйти за рамки собственного мастерства. И у него получалось! Доказательством тому было, что Белоснежный никак не мог выцелить жизненно важные органы.
А потом по одному, по двое, на прогалине начали появляться другие Ловцы, тенями выходя из-за стволов деревьев. Схватка прекратилась и Бригс был этому несказанно рад. Его тело горело множеством мелких ран, а внутренняя энергия была на исходе. Он израсходовал ее почти всю, пытаясь сравняться в скорости с Избранным.
Белоснежный был окружен, и он это понимал. Прорываться было бесполезно, со всех сторон на него смотрели Ловцы.
Из тени дерева вышел Едиктор, сжимающий крепкой хваткой свой хайкель. Лезвие было обагрено красной кровью. Все же лорд успел перебить немало Безумных, прежде чем получил вызов от Кэсула. Сам же Кэсул стоял на толстой ветке массивного дуба, глядя на происходящее с высоты.
Два лорда и около одиннадцати магистров, подсчитал Белоснежный свои шансы. Паршивей ситуации не придумаешь. Оставалось лишь ужасаться: окажись меч Сирила Сафэра в Цитадели, где тысячи Ловцов, ситуация выглядела бы много сложнее.
— Сдавайся порождение Хаоса! — зычным голосом приказал Едиктор. — Шансов у тебя нет!
Шансов действительно было мало, но… сдаться? Тем более Ловцам? Нет, на такую перспективу Белоснежный не подписывался. Не для этого он пережил двойную Инициацию, и почти четыре века оставался в живых.
Наконечник шеста поднялся вверх, а лезвие хайкеля Сафэра, наоборот, вниз. Это выглядело так, словно Избранный действительно сдается. Но никто из Ловцов не подошел к нему, ибо Сущность Повелителя на то и Сущность Повелителя, что чрезвычайно опасна даже когда ее загнали в угол, и выхода нет.
— Сдавайся! — еще громче повторил Едиктор.
— Зачем? — совершенно искренне удивился Белоснежный.
— Ты неизбежно отправишься на Ту Сторону! Так перед этим прояви хоть каплю сострадания и освободи это тело.
Ловцы не совсем понимали принцип по которому сущность смешивалась с душой, да собственно никогда и не хотели понять. Скверна есть скверна. Белоснежному захотелось ухмыльнуться, но губы его не дрогнули. Вместо этого он ответил:
— Моему телу более трех сотен лет. Если сила уйдет, то оно попросту рассыплется прахом, так что можете не переживать.
— В таком случае мы уничтожим тебя здесь и сейчас, — громогласно заявил Едиктор, а его скулы свело судорогой гнева. — Готовься!
И тогда Белоснежный расхохотался, безудержно и на весь лес. Его жуткий смех показывал, что Избранный нисколько не боится, словно и не его загнали в ловушку. Это сбивало с толку.
Наконец он прекратил смеяться, и Бригсу даже почудилось, что сейчас эта тварь смахнет слезу. Но руки у белоголового были заняты хайкелем и шестом.
— Не думал, что до этого дойдет, — произнес Избранный немного позже. — Хотел сделать все по-тихому, чтобы никто и не заметил. Но не получилось, что поделать.
— Очень правильно заметил, что не получилось, — с ненавистью в голосе сказал Едиктор. — Тебе конец.
— Не только вы, — понизив голос, сообщил Белоснежный, — ходите стаями.
В ответ на эти его слова магический фон сильно преобразился, как бывало, когда рядом кто-то использовал сложные энергетические плетения. Ловцы это заметили и занервничали. Даже невозмутимый Кэсул спрыгнул с ветки дерева и обернулся.
На огонек прибывали те, чьего вмешательства Белоснежный Убийца старался всеми силами избежать. Потому как оно означало, что Цитадель неизбежно заинтересуется подобным инцидентом. И ее интерес будет очень неприятным.
Первым прибыл Викинг, разрезавший молнией облака и врезавшийся в землю со скоростью метеорита. От Повелителя ему досталась способность почти мгновенно перемещаться на дальние расстояния, оборачиваясь клубком искрящей энергии. Некоторые северные народности, за пределами Союзных Империй, считали Избранного божеством и поклонялись ему соответствующим образом.
Потом из-за деревьев выплыла элегантная Смоль, сверкнувшая черными зрачками. На лице девушки играла улыбка, словно она была ребенком, которому наконец дали поиграть с вожделенной игрушкой.
Последним Ловцам явил себя Сияющий Светом, на чьем молодом, почти юном лице, застыла маска высокомерного безразличия. Он обежал всех присутствующих надменным взглядом, и остался недоволен. Не его уровень. Скукотища.
Наступила тишина. Долгая и звенящая. Напряжение, разлитое в воздухе, лишь усиливалось, и никто ничего не говорил.
Но вечно так продолжаться не могло.
— Ну и что? — выпалил Цистан, разглядывающий новоприбывших сквозь внутреннее зрение. — Нас все равно больш…
Он не успел договорить. К нему стремительно, почти молниеносно подлетел Сияющий Светом, и ударом зазубренного клинка отделил голову от тела. Вверх забил фонтан крови. Не успело обезглавленное тело свалиться на траву, как Ловцы яростно схлестнулись с Избранными, умирая с ужасающей простотой. Ведь сила была уже далеко не на их стороне.
Инцидент в районе замка Шрито вошел в анналы Цитадели как одно из самых тяжелых поражений, что случались с Ловцами за последнее время. Он доказал, что Хаос не дремлет и расслабляться рано. Цитадель мобилизовала большие силы, а на полевую работу вышли даже лорды, присутствие которых на поле брани раньше считалось нецелесообразным.
Хаос победил в схватке и Ловцов призвали постараться, чтобы впредь такого больше не случалось. Ни один из Темных не был уничтожен. Они скрылись так же стремительно как и появились, оставив после себя лишь окровавленные трупы.
Но не все Ловцы, участвовавшие в ожесточенной схватке, погибли. Выжить удалось троим магистрам, хоть впоследствии один из них скончался от ран. Лорд Едиктор сражался до конца, и поле боя не покинул. Он лишился руки и ему проткнули мечом легкое, но сумел выжить и впоследствии оправился от ран.
Лорд Кэсул поступил не столь доблестно. Он сражался наравне со всеми, отбивая атаки и атакуя в ответ, но когда стало очевидным, что бой проигран, отступил. С собой он прихватил двух раненых, но это не стало ему оправданием, когда комиссия особого отдела Цитадели выносила ему приговор. Кэсула лишили звания лорда, разжаловав до младших магистров, не имеющих права даже брать учеников. Такому решению Ловец противиться не стал, лишь невесело хмыкнув.
Оланда с Найджелом успешно покинули опасную зону. И хоть до них несколько раз долетали последние крики, обратно они не вернулись, несмотря на рвение Найджела. Девушке несколько раз приходилось объяснять ему, что там сражаются магистры и лорды, и им ни к чему помощь ученика. На Найджела подействовало лишь напоминание о том, что магистр Бригс отдал четкий приказ, и о неподчинении не могло быть и речи.
А спустя восемь часов Оланда узнала, что один из последних криков принадлежал ее учителю. Девушка вновь пережила те страшные чувства, когда потеряла свою семью. Лишь Найджел не дал ей замкнуться в себе, понимающе принимая плечом ее слезы.
После церемониальной службы Оланде объявили, что раз ее наставник мертв, то она должна согласно традиции занять его место. Впереди ее ждали финальные испытания на звание Ловца, а готова она к ним или нет, Цитадель не волновало. У девушки было лишь два пути: занять место покойного Бригса Шейна, или же умереть, пытаясь это сделать.