Сирил Сафэр вернулся в Цитадель, где к нему было приковано всеобщее внимание. Герой Морканы, юный гений, сумевший подобраться к званию Ловца столь рано, он в полной мере узнал, что такое быть знаменитым. Ему пророчили статус магистра к четырнадцати, но Кэролайн, по только одной ей известным причинам, так и не согласилась отпустить юношу в свободный полет. Многие списывали это на зависть, но воительница нутром чувствовала, что должна находиться рядом, что Сафэр еще не готов. А после, годы спустя, он погиб при исполнении, и его смерть погребла под собой все надежды, что связывала Цитадель с молодым гением.
Тело же Рахаты так и осталось лежать в далекой горной пещере, ориентиром которой служило высокое, то ли мертвое, то ли живое дерево. Она умерла раньше, чем успела понять, на что именно ей удалось наткнуться, и, конечно же, женщина не могла увидеть, как ее находка изменила судьбу Дарсарда много лет спустя. Но именно благодаря колдунье, все и завертелось.
Эпилог
После инцидента с бандитами, я очнулся на окровавленной улице, ближе к рассвету. Первые прохожие еще не появились, но даже найдись какая-то ранняя пташка, она, скорее всего, обогнула бы злополучное место от греха подальше. Ибо картина открывалась ужаснейшая.
Еще до того как я открыл глаза, в нос ударил запах сырой крови, тошнотворный до жути. Память начала толчками возвращать меня к реальности, но я не сумел вспомнить дальше того, как Франт перерезал Анне горло. Подумав о девушке, я испытал горечь, а после, отыскав ее среди тел, поднял на руки и понес прочь. Кто бы ни расправился с ублюдками, я был ему благодарен. Поделом сволочам.
Почему-то тогда я не придумал ничего лучше, чем отнести девушку обратно в «Хромую козу». Трактир к тому времени был уже разгромлен, и пол устилали тысячи битых осколков. Под моими подошвами они хрустели и лопались. Девушку я положил на стойку, из ее раны больше уже не текла кровь.
Алеша Грын, избитый и разоренный, появился в дверях кухни. Подняв свой толстый палец, он завопил, что это я во всем виноват, что его чудное заведение понесло жуткий убыток, а нескольким проституткам сломали носы и выбили зубы. Но кричал он не долго. Увидев меня всего в крови и мертвое тело на стойке, он тут же заткнулся, а лицо его побелело. Потом понимающе исчез на кухне и вскоре поднес мне чудом уцелевшую чашку. По запаху я определил, что внутри бренди.
Взяв стакан разбитыми пальцами, я осушил его одним залпом. По горлу прошел обжигающий огонь, который уже спустя секунду бушевал у меня в желудке. Это помогло.
— Я это, — Алеша смутился, совершенно забыв про свое негодование; вид крови его пугал. — Натаскаю вам воды? Все равно трактир работать сегодня не будет. Да и напитки, — Грын украдкой взглянул на синюшное лицо Анны, — разносить больше некому.
Я не ответил. Чувствовал себя измочаленным, высушенным изнутри. И даже горячая ванна, которую я принял спустя час, не помогла. Я выбрался из мутно-красной воды таким же угнетенным, с той только разницей, что был уже чистым.
А потом наступило утро и место бойни нашли. Не стражники, нет. Эти появились много позже. Франта и его людей отыскали обычные жители, и новость со скоростью пожара начала облетать свободную зону. Люди говорили, что появился кто-то, кто бросил вызов самому Кудре. И они были недалеки от истины, я желал его смерти.
Само собой новость дошла и до Алеши Грына, после чего он стал обходиться со мной как с хрупкой вазой, полной гремучих змей. Не дай Создатель еще разобьется и чешуйчатые твари выберутся на свободу. Трактирщик боялся меня, и этот страх был животным. Недавние побои и горячий суп на голову были ничем по сравнению с тем ужасом, что он стал испытывать перед моей персоной. Перед глазами Алеши стояла картина, где я окровавленный кладу мертвую девушку на стойку, и как булочник из соседней пекарни рассказывает, что случилось на улице Шута. При этом Грын не сомневался, чьими руками Франт и его быки отправились на Ту Сторону. Причем с особой жестокостью. О том как нашли трупы и в каком они были состоянии, говорила вся округа.
— Джек? — позвал трактирщик боязливо. — Не хочу вас отвлекать, видно же, что вы думаете, но… как вы считаете, мертвое тело в заведении это немного не чересчур? Явиться стража и будут проблемы.
Я медленно кивнул.
— Займись этим. Но, — тут я взглянул на трактирщика с угрозой, — сделай все по-человечески. Не хочу, чтобы ее нашли в канаве.
— Понял, — Алеша быстро закивал. — И вот что я еще хотел сказать… У нас с Хавьером была договоренность на пятнадцать процентов, но раз такое дело… я думаю, вы заслуживаете всех тридцати. Передайте ему…
— Хавьер больше не у дел, — прохрипел я.
— О, как скажете, Джек. Тогда я буду платить деньги лично вам. Вы — серьезный человек.
Я не это имел в виду, но сил спорить не было. А потом Алеша исчез, видно для того, чтобы решить проблему с Анной. Я продолжал сидеть на одном из уцелевших стульев, но вскоре решил, что со спиртным это будет делать веселее, и отправился на его поиски. Хотелось напиться. Сильно.
В общий зал я вернулся спустя десять минут, держа в руке матовую бутылку вэнсианского рома. Уцелевшую литровку найти оказалось не так-то просто, кто-то перебил почти все запасы Грына.
Мне противен алкоголь, но бывают случаи, когда без него не обойтись. А еще я заметил, что если человек испытывает стресс, то напиться гораздо сложнее. Наверное это было и к лучшему, так как не успел я прикончить и четверть, как в трактир вошли трое. Они остановились у порога, деловито осматривая погром, а после один из них, худой и высокий, двинулся ко мне. Он осторожно ступал по стеклу и битой керамике.
Остановившись у моего стола, человек поглядел на меня и спросил:
— Могу я присесть?
Я неопределенно махнул рукой, и этот жест пришелец расценил как согласие. Он отправился искать целый стул, а его сопровождающие продолжали стоять у входной двери. Глядя на меня, они нервничали.
— Я Ганн, — представился мужчина, усаживаясь напротив. — Или если хочешь — Хулиган. Позволишь?
Ганн указал на бутылку рома, и не увидев протеста в моем взгляде, налил себе рюмочку. Последнюю он с видом заправского забулдыги, достал из внутреннего кармана.
— Как я могу тебя называть?
— Как хочешь.
— И все же?
Я пожал плечами. Мне было все равно. Кто этот человек и зачем он пришел, я начал уже догадываться. Жаль кинжал Золика остался там, рядом с трупами. Но ничего, этого щуплого субъекта можно убить и бутылкой из-под рома. Вот только ром нужно сперва допить, а то жалко.
— Можешь звать меня Джеком… Коэном.
Последнее имя всплыло в мозгу само по себе. Я не знал, что оно означает и откуда приплыло в мое сознание. Да и задумываться над этим не хотелось.
— Хорошо, Джек Коэн, — Хулиган кивнул. — Ты знаешь кто я такой?
— Человек Кудри? Пришел разделаться со мной, как до этого пытался Франт и его ублюдки?
Говорил я с горечью в голосе, но настроение немного улучшилось, когда я заприметил как вытянулось лицо Ганна. Самодовольным его никак назвать было нельзя. Испуганным да, вот правильное слово.
— Значит ты все-таки в этом замешан, — тихо вымолвил бандит.
— А если и так, то что? Я не желал подобного исхода, но вы меня вынудили.
Что случилось на самом деле, я не знал, но приврать иногда бывает полезно. Тем более, когда видишь, что собеседник тебя откровенно побаивается. Как же: порезал на куски двенадцатерых, одного скинул с крыши, второму вскрыл живот, а третьего навсегда лишил обеих глаз. Воистину монстр.
Поэтому следующие слова Хулигана были осторожными, словно он ступал по тонкому льду: