екинезом метал различные обломки в воду, потом вытаскивал их обратно. Вырывал из водной глади водяные сферы и проливал их на развалины, швырял в стены и распылял над обширными участками. Морозил эти сферы руной и пытался докинуть до крепости, но закинул максимально метров на триста. Потом понял, что дурак, и морозил уже все той же псионикой. После чего окончательно убедился в своей дурости - расходы и усилия были несопоставимы, разве что скорость действия возрастала. Истощать в процессе тренировок ядро не рискнул, лишь оценил, что при увеличении потребления маны, возрастала и скорость притока внешних энергий. И доходило порой до того, что всю свободную внешнюю энергию в доступных пределах ядро втягивало, словно пылесос. Особенно при псионических манипуляциях. А когда брать становилось неоткуда, и прекращался приток энергий, ядро начинало активно отдавать без возобновления, опустошая мои резервы. Не самые приятные ощущения, словно из тебя кто-то самую суть вытягивает. При необходимости можно и потерпеть, но доводить до такого все же не стоит. Попробовал и очевидное объединение руны огня с руной формы шара, максимально приблизив их друг к другу в своей ауре. Получил, как вы и сами должны были догадаться, огненную сферу. Небольшую, но, при добавлении руны, сохраняющей энергию, очень стабильную. После включения туда же руны, энергию собирающей, сфера существовала, смещаясь попорывами воздуха, ровно до тех пор, пока не истощился и источник энергии, и окружающий энергетический фон. Часов для точной оценки у меня не было, потому считал я про себя, и досчитать успел до трехсот шестидесяти секунд. А ведь я в накопитель далеко не максимум энергии влил. *** За всеми этими испытаниями собственных сил и средств время пролетело очень быстро. Вечерело. Жара постепенно спадала, и чувствовалась приятная прохлада со стороны воды. Рыб на мелководье прибавилось, более крупные поднялись из глубины и теперь периодически мелькали серебристой чешуей на солнце.Дергаться куда-то сегодня я уже не планировал, просто сидел, размышлял о разном, пялился на подсвеченную разгорающимся закатом крепость. Не буду скрывать, перемежал вполне практичные размышления о возможностях применения магии мечтами о том, каким я когда-нибудь стану великим, могучим. Как буду представлять что-то и сам по себе для окружающих, буду силой без всех своих денег и связей. Только лишь своими возможностями. Грели эти мысли ничуть не меньше, чем закатное солнце, а потому чувствовал я себя достаточно комфортно. Еще бы мыло помыться, да пасту со щеткой - зубы чистить, а то уже грязь на себе ощущаю. Без бумаги пока обойдусь, есть где гигиенические процедуры осуществить. Вода рядом. А вот дальше все это может стать проблемой. Не запаршиветь, не завшиветь бы. Волосы, конечно, можно и сбрить. Да только не умею я без зеркала, да и коротеньким ножом из мультитула драть себе скальп не буду. Сложно без цивилизации. Я, конечно, знаю, как мыльный клей получить простейший. Да и магия сей процесс облегчит. Пережечь дрова на золу и получить простейшую растительную щелочь - не проблема. Только вот жиры растительные или животные надо сначала добыть. Все решаемо. Нет таких проблем, которые не разрешил бы пытливый ум, подкрепленный знаниями. А знание, как мы все знаем - сила. Сосредоточившись и пробежавшись по ближайшему водному пространству, ощутил тысячи живых существ, плавающих и ползающих, копающихся в иле и переносимых незримыми течениями. От микроскопических рачков, которых я ощущал больше из-за их суммарного фона, до крупных рыбин, способных поспорить массой со взрослым человеком. Все это многообразие будто бы жило в своем собственном мирке, и даже не пыталось заглянуть вовне. Зачем им, глупым? Одни поедали рачков и растения, прятались от более крупных хищников, другие охотились или побирались падалью. Особенно много было ракообразных. Такой вот биоценоз. Ящерицы - не самая лучшая пища. Надо бы в их пищевую пирамиду вторгнуться, занять вершину, так сказать. Что я и совершил, выудив несколько увесистых хвостов по паре килограмм. Разжег руной огонь, и потом плавно поворачивал рыбин над пламенем, используя телекинез. Никаких технических средств, никаких палочек. Исключительно магия. Можно было бы, конечно, сварить в воде, но без соли и специй - не то. Да и есть неудобно. Это как писать научную статью или делать работу и разговаривать с женой одновременно. Реально, привычно, но неудобно. Дури все же у меня было предостаточно, в плане магических сил. На все мои идеи хватало, а когда станет мало, тогда и идеи надо будет попроще придумывать, поэкономнее. Глупо отказывать себе в приятном, один раз живем. Да и для себя в первую очередь. Рыбка без соли была на любителя, но я к малосольной пище привычный - почти и не солю, когда сам готовлю. А вот лучка, лимончика и перца явно мне не доставало. Но это все лирика, работаем с тем, что есть. Пока ел, разложив ужин на камнях, подумал о том, что побриться ведь можно и телекинезом, благо сам себя я магией вряд ли порежу. Да и жир рыбий для мыла можно вполне использовать. Но пока не припекло, было если честно, просто лень. Рыбьи кости скидал в воду, когда уже закат догорал. Забрался все на то же здание, только в этот раз расчистил себе площадку и выгреб из песка волевым усилием все крупные камни. Ночи тут теплые, не замерзну. Прилег. Долго думал о том, что же делать дальше. Город явно велик, весь не обойдешь, в каждую щель не заглянешь, даже магию используя. Надо искать в центре, в более крупных постройках, в которых могли располагать службы и прочие учреждения. В частных домах, жилом секторе вряд ли удастся что-то путное добыть. Думал и о том, куда вероятные находки складывать. Не ни сумки, ни материалов для нее. Разве что из рыбьих шкур? Ящерки уж больно мелковаты. Наверное, так и поступлю. Да и бурдюк с водой надо не забыть сообразить... Какие звезды красивые... Еще надо ножик сделать, или палку какую железную. Мало ли, как магия себя поведет. Да и палкой проще и быстрее при близком контакте долбануть... Видел же уже кусок металла. Да и так чувствовал в развалинах, много его еще. Попробовать переплавить на огне? Или разогреть руной? Или просто попробовать форму изменить псионикой?.. За размышлениями и не заметил, как уснул. *** ЦундиХорр был всего лишь мальчишкой, пускай и считал себя в душе взрослым мужчиной. Все же сложно быть взрослым в десять лет, даже если ты сам зарабатываешь себе на краюху хлеба. Он был невысок, как и всякий недокормленный сирота, но крепок и поджар. Молодой волчонок, которого кормят ноги. Он подрабатывал за мелкую монету везде, где только мог, брался за любое дело, до которого его допускали. Работал очень много, кормил не только себя, но и помогал младшим друзьям из Тенистого тупика. Лоботрясом он не был совершенно, и что такое свободное время, безделье и послеполуденная сиеста знал лишь понаслышке. Всегда у мальчишки находились какие-то дела - то посторожить чьи-то вещи, лошадь или ездового ящера, то передать посылку или послание. Был он и проводником, и на стреме у воров стоял, не гнушался, и пьяных обирал, и мертвых. Деньги ведь не пахнут, правда? Но была у него одна страсть, коя могла остановить его на полушаге, отвлечь от любого дела. Корабли. Под парусом или на рейде, недостроенные на верфи, или же угрюмые с наросшими ракушками старички. Он любил наблюдать, как они швартуются, или как разбирают оснастку перед буксировкой. Любил наблюдать, как над выводимыми через морские врата судами взлетает белесое облако парусов, унося их за горизонт. Была лишь одна большая страсть - небесные корабли. Редкие, в сравнении с морскими, но все же регулярные гости. Они не всегда проходили над портом, где обычно обретался Цунди, заходя к воздушной гавани с самых разных сторон. Но если все же попадался в поле зрения такой красавец, мальчик забывал обо всем. Вот и сейчас он стоял на пирсе, бросив тяжеленный для его невеликих сил тюк ткани прямо на грязные плиты. Рот былразинут в немом восхищение, а взор горяч. Словно бы это он сейчас стоял за штурвалом небесно-голубого военного фратийского фрегата, перемахнувшего буквально пару мгновений назад через Морские врата. Вокруг слышались возбужденные голоса и шепотки, кто-то кричал, показывая пальцем, кто-то демонстративно игнорировал. Так и мастер-матрос Виль, решивший помочь мальцу монетой, за труды, конечно, брови хмурил, не глядел даже и в сторону воздушного красавца, из извечного соперничества моря и неба, но мальца не ругал. Понимал. Я же стоял за его спиной, по правому плечу. И так же молча наблюдал за стремительно несущимся хищным силуэтом, словно стрекоза, раскинувшем четыре крыла. Деревянный корпус напоминал по своей форме торпеду, верхняя открытая палуба была совсем невелика. Он щетинился какими-то излучателями, по которым то и дело пробегали бледные искры, и был во многих местах прикрыт зачарованными металлическими щитами. А сверху господствовал вытянутый и незамеченный мной даже сразу бледно-голубой баллон аэростата. Сложность оснастки была невероятна, взгляд терялся в этой паутине. Когда же стремительная тень промелькнула над нами, я обернулся, и успел заметить, прежде чем он исчез за стеной, четыре лопастных винта в хвостовом оперении. Чудесное зрелище, впечатляющее. Такой вот дирижабль. Размеры его, кстати, были чрезвычайно велики, н