енного вреда не нанесла, лишь заставила вздрогнуть. Чтобы не тратить драгоценные секунды, ударил телекинезом, словно кувалду сверху обрушил, но увлекся и потерял концентрацию. Подхватился лишь у самой земли, тут же уйдя в небо свечкой. Оглянулся лишь метрах в двадцати от земли. Ящерица-переросток валялась там же, раззевала пасть, мычала, но пошевелиться не могла. Видимо хребет ей перебил. Отлетев подальше, добил ее плазменной сферой, разметавшей обугленные останки далеко окрест. Пройдясь дальновидением, нашел еще две подобных ящерицы, поменьше. По очереди подлетая к их укрытиям, обстрелял их плазменными сферами. Одну убил, вторую же завалило обломками. Добивать не стал. В низине, перед финальным подъемом в гору, попался заболоченный пруд, и пока я его облетал, с удивлением понял, что образовался он в гигантской впадине. Вокруг не осталось ни одного целого здания, подземные переходы были обрушены и затоплены. Похоже на попадание мощной авиационной бомбы, в местных реалиях - заклинания. Не мой уровень, однозначно. Я такой котлован только методом экскаватора осилю. Чем выше забирался на холмы, тем более разрушенными выглядели постройки, словно самые ожесточенные бои проходили именно тут. Попадались и взрывные воронки, и словно бы вспаханные гигантским плугом протяженные полосы. Местами камень потек и застыл в причудливых формах, наплывах. Уже пролетая над деревьями, что укрывали вершину холма и сплошным ковром уходили за горизонт, случайно заметил между деревьев что-то необычное. Рискнул спуститься, окружив себя силовой сферой, и как только коснулся земли, сразу расширил сферу восприятия, но ничего опасного не обнаружил. Мое внимание привлекла необычная композиция из гранитных скульптур - семеро воителей, сошедшихся в драке, застыли на небольшом каменном пяточке. Я сначала поразился мастерству скульптора и удивился, почему, разграбив город, мародеры не позарились на такое чудо. Но подойдя поближе, передернулся - слишком мастерски были отражены малейшие детали, слишком естественно смотрелись войны. Трое на четверых. Все люди, все в необычных пластинчатых доспехах, и все вооружены тяжелым оружием. Булавы, двуручные мечи, большие топоры, клевцы. Было видно и вмятины на доспехах, и кровь, стекающую из ран. Но самое главное - глаза, с прозрачной, словно стеклянной роговицей, серо-желтой радужкой и пугающей темнотой внутри. Жутью от этих глаз веяло. Плохая смерть. До замка оставалось метро сто пятьдесят, их я преодолел одним рывком. Он был высок и могуч в прошлом, но время и неведомые враги обошлись с ним жестоко - даже городская стена пребывала в лучшем состоянии. Секцию стены, где были ворота, разнесли в щебень, и он густо усеивал и внутренний двор, и все пространство вовне. Донжон, замеченный мной со стены, и на который я хотел опуститься, обрушился сам в себя. В нем явно раньше было куда больше этажей, но сейчас все они покоились в чудом уцелевшем колодце стен. Бресткая крепость после войны пребывала в лучшем состоянии, чем эта. Я присел на остатках угловой башни, обшаривая руины мысленным взглядом. Ничего ценного. Металлический хлам, засыпанные подвалы, скелеты павших... Сплошное разочарование. Сколько сил и времени потратил зря на этот город, и все зря. Не думаю, что где-то здесь есть более уцелевшие места. Надо было решать, что делать дальше. Куда податься? В какую сторону. И по-прежнему ни одной умной мысли. Единственное, что приходило на ум - попытаться двинуться в направлении зеленого зарева на Земле, хотя бы примерно совместив с местными реалиями. Юг? Уже хорошо. Восток-запад я здесь уже определил, не дурак. Еще бы знать, в каком я полушарии... Но хотя бы два направления из четырех исключил. Солнце садилось за морем. Соответственно, плоскогорье. К ночи вернулся в порт. С припасами на завтра решил не откладывать. Подвесил над водой два светоча и не напрягаясь удил подплывающую на свет рыбу. Заготовил даже больше, чем в прошлый раз, и емкость для воды большую приготовил. Целый бочонок все из той же меди, с того же склада. Главное, отравление не получить с такой посуды. Как обычно, умная мысль пришла заметно опосля - если я могу заставить себя взмыть в воздух, могу управлять пространством в допустимых пределах, если я, наконец, способен зажигать огонь и тянуть металл - какого же тогда лешего я до сих пор, дурак, не сообразил почистить одежду, волосы, зубы, в конце концов?! Сам махнул на себя рукой - дурак дураком и только. Разделся, вымылся тщательно, растираясь песком и помогая себе магией. И знаете, когда вышел из воды, чистый, свежий и раскрасневшийся, почувствовал себя вновь живым. Грустные и печальные мысли будто смыло. Вновь хотелось приключений, новых открытий и чудес. Сны ночью были яркие, цветные, какие-то совсем детские и очень добрые. *** Террасы встретили меня завалами сушняка, остатками широких дорог и разрушенными гидротехническими сооружениями. Как я догадался, разглядывая поделенный на четыре уровня склон, раньше воду подавали сначала на самый верх, а уже оттуда она стекала до низу. Деревья у подножия несли на себе недозрелые плоды, и явно раньше были активно плодоносили, но сейчас одичали и богатого урожая дать не могли. Выше же разросся кустарник, вьюны и прочие не очень требовательные к воде растения, формируя труднопреодолимые завалы и переплетения. Я не стал даже и пытаться там пробираться, взлетев на самый верх. Именно здесь, по центру широкого гребня, от города тянулась ожидаемая мной дорога к морским воротам. Я долго колебался, поглядывая то на усеянные деревьями плоские горы впереди, то на скальную гряду. Но в этот раз соблазну не поддался, хоть и был он велик - если город вычистили, то явно и до крепости добрались. Сил на полет я тратил, конечно много, но это было куда предпочтительнее, нежели пытаться прорубиться через сплошные заросли, стелившиеся в горных долинах. Лучше плохо лететь, чем хорошо идти, ведь так? Я думаю, что скорости по земле и по воздуху в данном случае несоизмеримы. Следы культурной деятельности человека тянулись на, пожалуй, на десяток километров от города. Сначала более плотные, со многими разрушенными фермами или загородными домами, целыми деревнями и выселками, они постепенно редели. Все больше встречалось естественных лесов, с многовековыми высоченными деревьями. Постепенно плоскогорье поднималось вверх, а видимая полоска воды стала все больше отдаляться, и я поймал себя на мысли, что давно уже не замечал никаких руин, лишь уходящая все выше по гребням побитая дорога, которой я решил придерживаться. Примерно к полудню, когда я, по ощущениям отклонился от города километров примерно на полста, я увидел вышедшего из леса оленя, увенчанного ветвистыми рогами. И так обрадовался привычному мне по земным реалиям животному, что даже не успел его прибить на ужин, до того, как он скрылся в подлеске. Пришлось погоняться, отклонившись от дороги. Но он не ожидал нападения сверху и оказался легкой добычей. Это оказался матерый самец, старый. Я не стал заниматься все тушей, лишь вырезал себе несколько кусков мякоти из шеи, от лопаток и с бедер. Ничуть не сомневаясь, вытряхнул большую часть навяленной рыбы, соорудив из металлического короба холодильник и заморозив мясо. Хоть поем, наконец, приличной пищи, а то от рыбы скоро тошнить будет. Героически тянул за собой бочонок с водой и короб с добычей еще несколько часов, пока простимулированный аппетит не стал отдаваться голодными болями в животе. Устроился прямо на дороге, и даже пресное мясо не смогло испортить общего замечательного впечатления. Шашлык явно удался. Дорога, как я уже упоминал, тянулась по хребтам, переползая с одной горы на другую. Лиственный лес постепенно сменялся хвойным, высота гор повышалась, а вдали и чуть в стороне даже показались снежные шапки. Когда уже начало смеркаться, а я стал активно подыскивать себе место под ночлег, меня внезапно пронзило такое знакомое чувство, будто где-то впереди всколыхнулось пространство. Пускай и были эти ощущения куда более слабыми, чем в том сне, но спутать было не возможно. Я не мог точно оценить расстояние, но, ускорив полет, ощутил, что источник возмущений неумолимо приближается. Невидимое мне действие все набирало обороты. В эфире стали проносится волны энергии, словно взрывная волна, разметавшие застоявшиеся потоки. Темнело быстро, долины затопил мрак, и лишь верхушки гор были подсвечены заходящим солнцем. Пытаясь хоть как-то ускорить свой полет, бросил на дороге все припасы - я боялся опоздать. Несся значительно быстрее, чем позволял себе ранее, не менее сорока километров в час, точно. Холодный ветер рвал волосы, заставлял слезится глаза. Я щурился, прикрывался рукой, но продолжал нестись над верхушками деревьев, порой не различая из-за особенно сильных порывов дорогу впереди. Когда взмывал на очередную гряду, где ветер особенно крепчал, сдувая меня в сторону и выдувая последние остатки тепла, создал вокруг себя энергетическую сферу. Окружающую погоду словно ножом отсекло. Я плыл в прозрачном пузыре, он несколько искажал перспективу, но был достаточно прозрачен, чтобы уверенно выбирать путь. Впереди показалась возвышающаяся над плоскогорьем горная гряда. Дорога вихляла, взбираясь на перевал в седловине. Лесное море обрывалось где-то на середине, сменяясь разнотравьем и редкими корявыми кустарник