Два человека могли только сидеть там на скамье плечом к плечу. Джейми задвинул на место панель, спустился и уселся рядом с Дженни.
Некоторое время он молчал, потом тяжко вздохнул и произнес:
– Я так больше не могу.
Он говорил еле слышно, и Дженни пришлось наклонить к нему голову, как исповеднику, выслушивающему грешника.
– Я больше не в силах. Я должен уйти.
Они сидели совсем рядом друг с другом, и Джейми ощущал, как вздымается ее грудь. Дженни взяла его за руку, крепко сжала и спросила:
– То есть хочешь снова попытаться бежать во Францию?
Он дважды пытался так поступить, но дело кончилось пшиком: в портах англичане вели тщательную слежку, а Джейми был очень приметной фигурой из-за роста и шевелюры.
Он покачал головой.
– Нет. Я дам захватить себя в плен.
– Джейми!
Взволнованная Дженни повысила голос, но, только он предупреждающе сжал ее руку, сразу зашептала:
– Джейми, ты не можешь это сделать. Господи, дурачок, тебя же повесят!
Будто в задумчивости он опустил голову, а затем решительно вздернул.
– Думаю, нет. – Коротко взглянув на Дженни, Джейми уставился в стену и сказал: – Клэр… у нее было видение. – «Объяснение не хуже прочих, – подумал он, – хоть и не вполне правдивое». – Она увидела, что произошло в Каллодене, – она знала. И рассказала, что потом случится.
– Ох! – тихо выдохнула Дженни. – А я-то думала! Вот почему она попросила меня сажать картошку и приделать эту нору к погребу.
– Да.
Джейми слегка сжал руку Дженни, потом выпустил, чуть обернулся и посмотрел ей в глаза.
– Клэр говорила, что слуги короны еще довольно долго будут вылавливать якобитов, что и происходит, – мрачно усмехнулся Джейми. – Однако через несколько лет казни прекратятся и попавшим в лапы англичан будет угрожать лишь тюрьма.
– Только! – откликнулась Дженни. – Раз уж решил уйти, Джейми, то иди в вересковую пустошь, но не в английскую тюрьму. Даже если тебя не повесят…
– Постой, – перебил он, положив руку ей на ладонь. – Я сказал тебе еще не все. Я совершенно не намерен сдаваться в плен англичанам. За мою голову положена неплохая награда. Жаль, если она пропадет, как думаешь?
Он постарался придать сказанному шутливый тон, и сестра удивленно подняла на него глаза.
– Матерь Божья, – прошептала она. – Ты что же, хочешь, чтобы тебя кто-нибудь выдал?
– Вроде того. – Еще сидя в пещере на холме, он это придумал, но все это время план казался неосуществимым. – Наверное, самый подходящий человек для этого – Джо Фрэзер.
Дженни коснулась рта кулаком. Она думала быстро и сразу поняла, в чем заключен план брата, что в себя включает и что из него следует.
– Джейми, – шепнула она, – это ужасно рискованно, даже если тебя сразу не вздернут. Не говоря уже о том, что тебя вполне могут убить под арестом, чтобы ты не дожил до суда.
Он безнадежно опустил плечи.
– Боже мой, – ответил он, – ты думаешь, Дженни, меня это волнует?
Сестра надолго замолчала.
– Нет, не думаю, – наконец произнесла она. – И не могу сказать, что тебя виню. – Она помолчала, чтобы справиться с дрожью в голосе. – Но это меня беспокоит. – Она осторожно пригладила непослушные кудри на его затылке. – Ты, пожалуйста, уж позаботься о себе, глупый братец!
Решетку для воздуха над головами на миг закрыла чья-то тень, послышались чьи-то легкие шаги. Должно быть, это прошла из кухни в кладовку служанка. Мутный свет вновь возник, и Джейми увидел лицо сестры.
– Хорошо, – прошептал он, прервав молчание. – Я попробую.
На приготовления ушло около двух месяцев, и известие поступило уже в разгар весны.
Вечером Джейми сидел у входа в свое убежище на любимом камне и наблюдал, как на небе появляются звезды. Даже после Каллодена, в самое тяжелое время, он таким образом обретал редкие минуты покоя. Свет дня мерк, предметы вокруг, казалось, чуть светились изнутри, и их силуэты идеально четко проявлялись на фоне неба или земли. В этот момент, например, взгляду Джейми предстал мотылек. В дневном свете он был невидим, а в сумерках выделялся на стволе большого дерева треугольным следом тени темнее фона. Мгновение – и мотылек поднимется в воздух.
Джейми перевел взгляд на долину, пытаясь увидеть ее всю, вплоть до темных сосен, высившихся на вершине далекой скалы. Потом поднял глаза к звездам. Орион, величественно уходящий за горизонт. Еле заметные в ночном небе Плеяды. Как прекрасно любоваться звездами! Ведь теперь он если их и сможет увидеть, то лишь через тюремную решетку. Он подумал о мощных стенах, казематах и замках и вспомнил Форт-Уильям, тюрьму Уэнтуорт, Бастилию. Каменные стены в четыре фута толщиной, полностью преграждавшие путь свету и воздуху. Грязь, смрад, голод, неволя…