Лежавший рядом с Фрэзером Юэн Кэмерон перекрестился.
– Господи, смилуйся над нами! – прошептал он.
Так и вышло: на следующий день у порога крестьянского дома раздался топот сапог, и беззвучно распахнулась дверь, державшаяся на кожаных петлях.
– Боже милостивый! – воскликнул англичанин, обозрев открывшийся ему вид.
Над грязными окровавленными телами прошел сквозняк. Люди лежали вповалку или сидели на утоптанном земляном полу. О вооруженном сопротивлении не шло и речи: в нем не было смысла, да и сил ни у кого не осталось. Якобиты остались сидеть, как сидели, и вверили свою судьбу возникшему на пороге щеголеватому английскому майору в новеньком мундире и до блеска начищенных сапогах.
Англичанин замешкался, обвел взглядом помещение и шагнул внутрь. Сразу следом за ним зашел лейтенант.
– Я лорд Мелтон, – представился майор, оглядываясь по сторонам, словно в поисках главного, к которому следовало обратиться.
Встретив его взгляд, Дункан Макдональд встал и наклонил голову.
– Дункан Макдональд, из долины Ричи. А остальные… – он махнул рукой, – остатки армии его величества короля Якова.
– Так я и думал, – сухо промолвил англичанин.
Молодой, чуть больше тридцати, майор держался уверенно, как опытный воин. Он внимательно оглядел сгрудившихся в доме людей, полез в карман и достал сложенный листок.
– Это приказ его светлости герцога Камберлендского, наделяющий меня полномочиями предавать смертной казни любого, кто окажется участником только что произошедшего изменнического восстания. – Он снова обвел взглядом помещение. – Есть здесь кто-нибудь, кто заявит о своей непричастности к измене?
Шотландцы только хихикнули. О какой непричастности можно говорить, когда их всех выдавали несмытые кровь и гарь рокового для них сражения?
– Нет, милорд, – ответил Макдональд с еле заметной улыбкой на устах. – Здесь все изменники. Стало быть, нас всех повесят?
Мелтон слегка скривился, однако тут же вернул на лицо невозмутимую маску. Он был строен, изящен, почти хрупок, однако держался уверенно и властно.
– Вас расстреляют, – сказал майор. – У вас час на приготовления.
Он помедлил, бросив взгляд на лейтенанта, словно опасался предстать перед подчиненным излишне великодушным, и продолжил:
– Если кто-то из вас захочет что-нибудь написать – может быть, письмо, – я пришлю отрядного писаря.
Мелтон кивнул Макдональду, повернулся на каблуках и вышел.
Это был мрачный час. Несколько человек воспользовались предложенной возможностью и сосредоточенно выводили на бумаге каракули, держа листы, за неимением другой твердой поверхности для письма, на наклонной деревянной трубе. Другие тихо молились или просто сидели в ожидании неизбежного.
Макдональд попросил за Джайлса Макмартина и Фредерика Мюррея: им всего по семнадцать лет, сказал он, нельзя подвергать молодых той же каре, что и взрослых. В просьбе было отказано, и юноши сели рядом, взявшись за руки и отвернув к стене бледные лица.
При виде них и всех остальных верных друзей и отважных солдат сердце Джейми сжала печаль, однако собственной участи он ждал с нетерпением.
Ему больше нечего здесь делать, не о чем тревожиться. Все, что было возможно, он сделал – для подчиненных, для жены, для нерожденного младенца. Да настанет же конец его телесным мукам, и он упокоится с миром.
Скорее для проформы, а не из потребности Фрэзер закрыл глаза и, как обычно, по-французски, принялся возносить покаянную молитву. «Mon Dieu, je regrette…»
Но он ни в чем не раскаивался, да и поздно было о чем-то жалеть.
Он лишь мучился вопросом, встретится ли он с Клэр сразу после смерти, или, как и было сказано, в наказание придется какое-то время побыть с ней в разлуке. В любом случае он увидит ее вновь – Джейми верил в это сильнее, чем в церковные догматы. Бог подарил ему Клэр, Он ее и вернет.
Джейми забросил молитву и представил себе лицо Клэр: нежные щека и висок, высокий чистый лоб, который ему всегда хотелось поцеловать в точку между бровями, у носа, между ясными янтарными глазами. Вспомнил ее рот, тщательно представил себе полные нежные губы и их незабываемый вкус – и вдаль ушли шепот молитв, шорох перьев и еле уловимые ухом рыдания Джайлса Макмартина.
Мелтон вернулся после полудня и привел с собой не только лейтенанта, но и писаря с шестью солдатами. Майор опять замешкался при входе, но Макдональд успел подняться прежде, чем англичанин сказал хоть слово.