– Ты прекрасно знаешь, что нет, – отрезал Джейми, чувствуя, что краснеет от раздражения.
– А почему? – без обиняков спросила его сестра.
– Почему?
Он смотрел на нее в упор со слегка приоткрытым ртом.
– Ты что, ума лишилась? Я что, по-твоему, из тех мужчин, которые таскаются из дома в дом, норовя улечься в постель с каждой встречной женщиной?
– Ну не с каждой, конечно. – Дженни печально улыбнулась. – Ты, братишка, честный человек и не стал бы пользоваться женской слабостью. Вот я и говорю, что тебе нужна не любовница, а жена.
– Нет! – выпалил он так резко, что спящий ребенок дернулся и пискнул.
Джейми машинально принялся его укачивать, одновременно сердито увещевая сестру:
– Послушай меня, Дженни Муррей. Я не собираюсь жениться снова, так что выбрось из головы все мысли насчет того, чтобы с кем-нибудь там меня свести. Знать об этом ничего не желаю, слышишь?
– Слышу, – спокойно ответила она и подтянулась выше на подушке, чтобы взглянуть брату прямо в глаза. – Ты собрался жить монахом до конца своих дней? – спросила Дженни. – Так и ляжешь в могилу, не оставив сына, который похоронил бы тебя и продолжил твой род?
– Не лезь не в свое дело, черт тебя дери!
С колотящимся сердцем он повернулся к сестре спиной и размашистым шагом направился к окну, где и остановился, уставившись невидящим взглядом на конюшенный двор.
– Я понимаю, что ты скорбишь о Клэр, – прозвучал у него за спиной тихий голос сестры. – Думаешь, если Айен не вернется, я смогу его забыть? Но ведь жизнь продолжается, Джейми, и вряд ли Клэр хотела бы, чтобы ты провел остаток дней в одиночестве, не оставив потомства.
Джейми долго молчал; просто стоял, ощущая тепло прижатой к шее маленькой пушистой головки. В стекле он видел свое смутное отражение: высокую расплывчатую фигуру и белый сверток, выглядевший неуместно под бледным пятном хмурого лица.
– Она была на сносях, – сказал он, обращаясь к своему отражению, – когда она… когда я лишился ее.
Что еще он мог сказать? Вздумай он попытаться втолковать сестре, где, по его упованиям, находится сейчас Клэр, она все равно бы его не поняла. И как объяснить, что он не может думать о другой женщине, ибо надеется, что Клэр еще жива, пусть даже и потеряна для него навсегда?
На сей раз надолго умолкла Дженни.
– Поэтому ты сегодня и пришел? – спросила она наконец.
Он вздохнул и повернулся в ее сторону, прислонившись головой к прохладному стеклу. Его сестра откинулась назад; темные волосы разметались по подушке, смотревшие на него глаза наполнились нежностью.
– Да, может быть, – признался Джейми. – Жене я помочь не смог, вот, наверное, и подумал, что смогу помочь тебе. Правда, – добавил он не без горечи, – и в этом тоже ничуть не преуспел. Как не было от меня толку для нее, так нет и для тебя.
Дженни, проникнувшись сочувствием, протянула к нему руку и собралась было сказать что-то в утешение, но тут снизу донесся шум, топот, крики, и ее глаза расширились от испуга.
– Матерь Божья! – произнесла она, побледнев. – Это англичане!
– Господи!
Этот возглас Джейми прозвучал как мольба и крик отчаяния одновременно. Он быстро перевел взгляд с кровати на окно, прикидывая, что надежнее – попытаться спрятаться или убежать. Сапоги уже топали по лестнице.
– В шкаф, Джейми! – торопливо шепнула Дженни, указав рукой.
Не колеблясь ни мгновения, он забрался в большой шкаф и закрыл за собой дверцу.
Дверь в комнату со стуком распахнулась, и на пороге возникла фигура в красном мундире и треуголке, с обнаженной шпагой в руке. Капитан драгун остановился, и взгляд его, обежав комнату, остановился на лежавшей в постели женщине.
– Миссис Муррей? – спросил он.
Дженни напряглась, пытаясь сесть.
– Это я. И мне хотелось бы знать, какого черта вам понадобилось в моем доме? – с вызовом спросила она.
Ее бледное лицо блестело от пота, руки дрожали, но Дженни вздернула подбородок и сердито бросила англичанину:
– Убирайтесь!
Не обращая на нее внимания, офицер прошел в комнату и приблизился к окну. Джейми увидел, как его неясная фигура скрылась за платяным шкафом, потом он появился снова, спиной к нему, и заговорил с Дженни:
– Один из моих разведчиков доложил, что не так давно вблизи вашего дома слышал выстрел. Где ваши люди?
– У меня никого нет.
Голос Дженни звучал твердо, но дрожащие руки больше не могли поддерживать ее в сидячем положении. Джейми увидел, как сестра откинулась назад, на подушки.
– Вы уже забрали моего мужа, а моему старшему сыну всего десять лет.
Она не упомянула Рэбби или Фергюса: к мальчикам их возраста, особенно если дело касалось подозрений в мятеже, англичане могли отнестись как к взрослым мужчинам. Хотелось, однако, надеяться, что при приближении красных мундиров оба подростка удрали и их не успели заметить.