– Я люблю тебя, Алекс.
Он с трудом пробудился достаточно, чтобы отстранить ее от себя, взял за плечи и поглядел прямо в серые глаза, нежные, как у лани.
– Нет, – сказал он, мягко покачав головой. – Это третье правило. Мы договаривались только на одну ночь, не больше. И ты не должна называть меня по имени. И ты не должна любить меня.
На серые глаза навернулись слезы.
– Но если я ничего не могу с собой поделать?
– То, что ты сейчас чувствуешь, не любовь.
Джейми надеялся, что прав, и ради себя, и ради нее.
– Это всего лишь чувство, которое я пробудил в твоем теле. Чувство сильное и хорошее, но это не то же самое, что любовь.
– А в чем разница?
Он сильно потер лицо руками. Надо же, она еще и философ! Прежде чем ответить, Джейми сделал глубокий вдох.
– Ну, в общем, любовь – это чувство, которое испытываешь только к одному человеку. А то, что ты испытала со мной, ты можешь испытывать с любым мужчиной.
Только к одному человеку. Он решительно отмел в сторону мысль о Клэр и устало наклонился, чтобы продолжить свою работу.
Тяжело приземлившись на клумбу и основательно помяв при этом несколько нежных побегов, Джейми поежился. Этот предрассветный час был не только самым темным, но и самым холодным, и его тело решительно возражало против того, чтобы покидать теплое, уютное гнездышко и отправляться на холод в темноту, будучи защищено от ледяного ветра лишь тонкой рубашкой и штанами.
Он вспомнил теплую розовую щеку, которую, наклонившись, поцеловал перед уходом. Его пальцы еще помнили очертания нежной плоти даже в то время, когда он нащупывал в темноте каменную стену конюшни. Джейми вымотался до крайности, так что подтянуться и перелезть через стену стоило ему немалых усилий, однако о том, чтобы войти через ворота, не могло быть и речи. Ведь их скрип может разбудить Хью, главного конюха.
Прокравшись через внутренний двор, заставленный повозками с сундуками и тюками, уже подготовленными к предстоящему после намеченного на четверг бракосочетания переезду леди Джинивы в дом ее нового господина, Джейми распахнул дверь конюшни и взобрался по лестнице на сеновал. Он улегся на ледяную солому и накрылся одеялом, чувствуя себя совершенно опустошенным.
Глава 15
Несчастный случай
Хэлуотер, январь 1758 года
Как нарочно, в тот день, когда эта новость добралась до Хэлуотера, погода стояла скверная. Штормило. Из-за сильного ливня послеобеденные занятия пришлось отменить, и довольные лошадки стояли внизу в своих стойлах. Они жевали корм, пофыркивали, переступали копытами, и эти мирные, домашние звуки поднимались к сеновалу, где в гнездышке из сена с книгой в руках удобно устроился Джейми Фрэзер.
То была одна из нескольких книг, которые он взял почитать у управляющего имением мистера Гривса, и хотя читать при скудном свете, проникавшем сквозь щели под скатами крыши, было трудно, чтение его захватило.
«Мои губы, которые я подставила ему так, чтобы он не мог уклониться и не поцеловать их, воодушевили его. Теперь, глядя на ту часть его одежды, которая прикрывала главный объект наслаждения, я обнаружила там взбухание и напряжение. Поскольку я зашла уже слишком далеко, чтобы остановиться на пути наслаждения, да, по правде, уже не могла ни сдерживать себя, ни ждать, пока он преодолеет свою стыдливость, то сама украдкой скользнула рукой по его бедру и ощутила возбужденную, затвердевшую плоть».
– Ну и ну! – скептически заметил Джейми, подняв брови и с шуршанием переместившись на сене.
Он, конечно, знал о существовании таких произведений, но, поскольку все книги для Лаллиброха заказывала Дженни, до сих пор ему не доводилось читать что-то подобное. Эти книги вызывали совсем иные чувства, нежели сочинения месье Дефо и Филдинга, но он был не против разнообразия.
«Невероятный размер этого стержня живой плоти, твердой, как слоновая кость, и вместе с тем нежной и бархатистой, в чем она могла соперничать с деликатнейшими местами женского тела, поверг меня в восторженное содрогание. Изысканную, подернутую прожилками белизну этого отростка ничуть не портила поросль курчавых черных волос у основания – напротив, все это вместе составляло самое волнующее и вдохновляющее сочетание. Воистину, то был предмет ужаса и восторга!»
Джейми взглянул на свой пах и хмыкнул, но перевернул страницу. Он был настолько поглощен чтением, что ни раскат грома, ни раздавшийся через некоторое время внизу шум не привлекли его внимания, тем более что звуки голосов приглушались дождем, барабанившим по планкам в нескольких футах над его головой.