— Ну да, а о чем же еще? Многие из них производили на свет детей, да и я сам там родился, — приосанился Фергюс.
— Ну надо же. — Джейми с трудом удержался от смеха. — И что же, ты внимательно наблюдал за процессом родов и таким образом приобрел свои глубокие познания?
Сарказм хозяина Фергюс решил не заметить.
— Конечно, — ответил он деловито. — Сначала повивальная бабка кладет под кровать нож, чтобы отрезать боль.
— Что-то я в этом не уверен, — пробормотал Рэбби. — Во всяком случае, не очень похоже.
В амбаре крики роженицы не казались такими громкими, но избежать их не удавалось.
— А еще берут яйцо, благословляют святой водой и кладут в ногах, чтобы роды прошли легко, — задумчиво произнес Фергюс и нахмурился. — Яйцо-то бабке я сам дал, только вот, боюсь, она не знала, зачем оно. А я хранил это яйцо весь последний месяц, — простодушно продолжил парень, — потому что курицы теперь редко несутся. Хотел быть уверенным в том, что оно будет под рукой, когда понадобится. Ну а после родов, — воодушевленно продолжил мальчик, оставив свои сомнения в связи с яйцом, — повитухе следует приготовить из последа чай и дать его выпить родильнице, чтобы у той было много молока.
Рэбби произвел звуки, явственно свидетельствовавшие о рвотных позывах.
— Из последа? — недоверчиво воскликнул он. — О господи!
У Джейми тоже подкатил комок к горлу от подобного погружения в современную медицину.
— Ну как же, — стремясь сменить тему, сообщил он Рэбби, — ты же знаешь, французишки едят лягушек. И улиток. Им, видать, и послед уже не страшен.
При этом он подумал, что, если так пойдет дело, всем им вскоре придется перейти на лягушек и улиток, но благоразумно решил не делиться с остальными своими размышлениями.
Рэбби сделал вид, что его сейчас вырвет.
— Ох уж эти французишки!
Находившийся рядом Фергюс быстро развернулся и взмахнул кулаком. Он казался слишком маленьким и тощим для своих лет, однако был сильным и ловким и еще в раннем детстве, проведенном на парижских улицах среди воров, научился молниеносно бить в болезненные места. Получив кулаком под дых, Рэбби сложился пополам, издав звук, подобный тому, какой производит свиной мочевой пузырь, если на него наступить.
— Будь любезен разговаривать с порядочными людьми почтительно, — надменно заявил Фергюс, в то время как побагровевший Рэбби ловил ртом воздух, словно вытащенная на сушу рыба.
Мальчишка глядел с таким забавным видом, что Джейми, несмотря на тревогу за сестру и досаду на драку, чуть не расхохотался.
— А ну, щенки, не распускайте лапы, — начал было он, но тут маленький Джейми, до той поры молчавший и слушавший, внезапно вскрикнул.
— Что такое?
Джейми развернулся и неосознанно схватился за пистолет, который всегда был при нем на случай появления английского патруля.
— Вороны, — сказал он негромко и почувствовал, что волосы встали дыбом.
Появление этих вестников войны и смерти возле дома, да еще во время родов, было наиболее дурным предзнаменованием из всех возможных. Больше того, одна отвратительная птица, не обращая ни на кого внимания, уселась на конек крыши.
Он порывисто вытащил пистолет из-за пояса и хорошо прицелился. До крыши было довольно далеко, да и целиться следовало снизу вверх, однако же…
Пистолет дернулся, и ворон разлетелся облачком черных перьев. Его товарищи взмыли в воздух, словно сдутые взрывом, и скрылись, судорожно маша крыльями. Их хриплые крики быстро растаяли в зимнем воздухе.
— Mon Dieu! — восхищенно воскликнул Фергюс. — C’est bien, ça![4]
— Да, славный выстрел, сэр!
Все еще красный Рэбби, переводя дух, указал подбородком на дом.
— Гляньте, сэр, это повитуха?
Чтобы понять, что происходит снаружи, миссис Иннес высунула из окна второго этажа белокурую голову. Возможно, она забеспокоилась из-за выстрела, не предвещавшего ничего хорошего. Джейми вышел в конюшенный двор и успокаивающе замахал рукой.
— Все в порядке! — крикнул он. — Так, случайный выстрел.
Он не хотел говорить о воронах, чтобы повитуха не передала это Дженни.
— Идите сюда! — закричала миссис Иннес, не обратив на сказанное никакого внимания. — Младенец появился на свет, ваша сестра требует вас к себе!
Дженни приоткрыла один свой синий глаз, чуть раскосый, как и у брата.
— Значит, ты все-таки пришел, да?
— Ну, должен же хоть кто-то тут помолиться за тебя, решил я, — мрачно проговорил Джейми.
Дженни прикрыла глаз и слабо улыбнулась. Как она похожа на картину, которую он когда-то видел во Франции, подумал он, — старинную картину, хорошую, хоть и кисти какого-то итальяшки.