— Нет, сэр, я не скажу вам, где был.
Он старался говорить твердо и не слишком стучать зубами. Тем более что оказался не в кабинете Грея, а в его приватной гостиной.
Камин был разожжен, но майор почему-то встал так, что загораживал собой исходившее от огня тепло.
— И не скажете, почему бежали?
Грей говорил сухо и формально.
Джейми сосредоточился. Трехсвечный канделябр, стоявший на каминной полке, направлял свет прямо на него, отчего он видел вместо майора лишь темный силуэт.
— Это мое личное дело, — сообщил Фрэзер.
— Личное дело? — словно не веря своим ушам, переспросил Грей. — Вы сказали, что это ваше личное дело?
— Именно так.
Начальник тюрьмы шумно втянул носом воздух.
— Это, пожалуй, самое возмутительное из всего, что я в жизни слышал!
— Простите великодушно, господин майор, но коли так, вы еще мало что видели и слышали, — отозвался Джейми.
Ему не хотелось выгадывать время и тратить его на попытки умилостивить майора. Лучше вызвать у него быстрый ответ и побыстрее покончить с тем, чего и так не миновать.
Определенно попытка удалась: сжав кулаки от гнева, Грей шагнул к нему.
— Вы осознаете последствия, которые могут вам грозить? — очень тихим голосом спросил он, всеми силами сдерживая себя.
— Да, конечно, майор.
Джейми отлично отдавал себе отчет в возможных последствиях, и несмотря на то что не особенно их торопил, мало на что мог повлиять.
Грей сделал несколько глубоких вдохов, помотал головой, словно конь, и неожиданно скомандовал:
— Подойдите, мистер Фрэзер!
Удивленный Джейми посмотрел на него, но не двинулся с места.
— Сюда! — повторил майор приказным тоном и ткнул на коврик перед камином рядом с собой. — Станьте здесь, сэр!
— Я вам не собака, майор! — отрубил Фрэзер. — Делайте со мной что хотите, но не смейте подзывать меня «к ноге».
Обескураженный майор Грей против воли хихикнул, а затем чопорно произнес:
— Простите меня, мистер Фрэзер. Я не желал вас обидеть. Я лишь хочу, чтобы вы соблаговолили подойти поближе.
Он отошел в сторону на шаг и изысканно поклонился, жестом указав на камин.
Джейми помедлил, но все же осторожно встал на небольшой многоцветный ковер. К нему подошел Грей и встал, раздувая ноздри. Вблизи он еще больше напоминал девушку — и изяществом сложения, и светлой кожей. Затем майор положил руку на рукав заключенного и потрясенно распахнул глаза с длинными ресницами.
— Да вы же промокли до нитки!
— Конечно, — насмешливо согласился Джейми.
Он продрог как собака, и его бил озноб, невзирая на то, что он стоял возле камина.
— Почему?
— Почему? — удивился Джейми. — Ну, вероятно, потому, что прежде, чем бросить в ледяной карцер, вы приказали охране облить меня водой.
— Я? Я не отдавал никакого подобного приказа! — Майор побледнел от гнева и сердито поджал губы; похоже, он не лгал. — Это самоуправство, и я приношу свои извинения, мистер Фрэзер.
— Извинения приняты, майор.
От платья Джейми стали подниматься тонкие струйки пара, сквозь мокрую ткань к телу пробиралось тепло. У него болели все мускулы. Его стало одолевать желание улечься на ковер возле камина — и неважно, что как собака.
— Связан ли ваш побег с тем, что вы узнали в «Липе»?
Фрэзер молчал. Волосы, спадавшие на его лицо, почти высохли.
— Можете ли вы поклясться, что ваш побег не имел никакого отношения к тому делу?
Джейми молчал. Отвечать не имело никакого смысла. Сложив руки за спину, Грей мотался туда-сюда между ним и камином. Останавливался перед ним, грозно смотрел и опять начинал ходить вперед-назад. Наконец майор замер и официальным тоном спросил Джейми:
— Мистер Фрэзер, еще раз спрашиваю вас: почему вы сбежали из тюрьмы?
Джейми вздохнул. Хорошо было бы погреться еще, да, похоже, не получится.
— Не могу вам сказать, майор.
— Так не можете или не хотите? — холодно поинтересовался собеседник.
— Какое вам до этого дело, майор, если ответа вы все равно не дождетесь?
Он прикрыл глаза и стал стараться согреться как можно лучше, прежде чем придет страж и уведет его назад.
Грей растерялся: он не понимал, что говорить и что делать. «Упрямый — это еще очень слабое выражение», — сказал когда-то полковник Кварри. И не соврал.
Майор тяжко вздохнул и задумался. Ко всему прочему, ему стало стыдно: неуместные зверства солдат вызвали в его памяти и собственные мстительные фантазии, которые возникли, когда он узнал, что Джеймс Фрэзер находится в его власти. Сейчас он мог назначить беглецу любое наказание, предусмотренное уставом тюрьмы: заковать в цепи, выпороть, посадить в карцер, уменьшить паек… Однако добраться к французскому золоту ни одно из них ему не поможет.