– А то как же! Честь Воина Света обязывает…
– Сэр Маркус! – прервала его я. – Я официально заявляю, что вы трус.
– Но…
– А еще мне непонятно, как с такими принципами вы умудрились дожить до вашего возраста. Так что прошу вас, сэр, к барьеру!
Паладин больше не сказал ни слова. Он просто бросился на меня. Я уклонилась и, выбросив правую руку, превратила каменный пол под его ногами в зыбучие пески.
Рыцарь немедленно погрузился в них по щиколотки, а, прежде чем он успел выдернуть ноги, я дезактивировала заклинание, и пол опять стал каменным. Ноги паладина оказались намертво замурованными в кладке.
– Вот так, сэр Маркус, ушлые ведьмы справляются с рыцарями. А еще можно превратить землю у вас под ногами в озеро лавы, и вы заживо спечетесь в своих доспехах. А маг еще может затуманить ваш разум так, что вы будете убивать своих союзников, думая, что сражаетесь с врагами.
– И ты… Так ты тоже можешь?..– прохрипел паладин.
Видимо, ему было крайне некомфортно стоять намертво застывшим в каменной кладке.
– Могу. Но никогда так не делаю.
– Почему же?
– Так я ведь честная ведьма, а не полусумасшедшая колдунья!
За спиной раздался голос Гидеона:
– Ллина, мы тебя поняли. Освободи, пожалуйста, сэра Маркуса. Ручаюсь, он больше не станет тебя оскорблять. Не правда ли?
Паладин вздохнул и убрал меч в ножны. Я улыбнулась…
После того как мы совместными усилиями вытащили паладина из каменной ловушки, Гидеон начал представлять остальных участников похода.
– Этого гнома зовут Торин, тролля – Гирдык, а вон тот эльф, который последние полчаса старательно отыскивает философский смысл в трещинах на потолке, именуется Аннимо Орве. С сэром Маркусом вы уже познакомились. Так что прошу друг друга любить и жаловать.
Я попыталась очаровательно улыбнуться, но то ли у меня это плохо получилось, то ли не хватило шарма, все старания ушли в «молоко», не задев никого из присутствующих. Только огромный тролль подвинулся, освобождая мне место поближе к нему. Я не стала выпендриваться и, сняв плащ, непринужденно плюхнулась рядом с ним. В этот момент в комнату робко постучали.
Гидеон открыл дверь, и в проем протиснулась худенькая девушка лет семнадцати с длинной черной косой до пояса, в ее кожаной сумке через плечо что-то звякало. Гидеон мрачно осмотрел девушку с ног до головы и строго спросил:
– Вы кого-то ищете?
– Да, – ответила она звонким, почти детским голосом. – Я Камилла, можно просто Мила. Меня послал настоятель Храма Семи Дорог. Я ваш алхимик…
В повисшей тишине особенно громко прозвучал голос тролля:
– Ну, старый пень! Еще одна баба в полку!
Мы с новоприбывшей удивленно переглянулись…
– Вот мать твою, кобыла несчастная! – взвыла я, когда выделенная мне лошадка в очередной раз игриво отскочила от мощного жеребца Гирдыка, при этом вильнув задом так, что я едва не рухнула на пыльную дорогу.
Тролль захохотал густым басом, а я выдала еще одну тираду на своем родном языке, которую, к сожалению, никто не понял. Гидеон мрачно покосился в мою сторону, но ничего не сказал. Чему-либо удивляться он перестал аккурат после того, как я отказалась от всего предложенного мне на выбор оружия, ограничившись узким небольшим кинжалом, который был годен только для того, чтобы чистить им ногти или, на крайний случай, резать колбасу во время привала. В ответ на предложение надеть хоть какую-нибудь броню я посмотрела на чересчур заботливого Гидеона так, что он махнул на меня рукой, попросив только не умирать слишком быстро – закапывать мой труп не хотелось никому.
В том смысле, что лень.
Пришлось буркнуть, что если кто и вернется из похода, то именно я.
Ответом мне был громовой хохот оказавшегося поблизости тролля, как раз натягивавшего вороненую кольчугу размера XXL. Возившаяся рядом Мила подняла голову и громким шепотом спросила у меня, не подбросить ли ей в кашу этого соратника сильнейшего слабительного? Я задумчиво посмотрела сначала на нее, потом на слегка побледневшего Гирдыка и решила пока отказаться от сего страшного оружия массового поражения, мотивируя тем, что после такой газовой атаки в поход будет идти попросту некому.
Тролль расслабился, а гном, сидевший неподалеку и любовно полировавший свой топор, неприлично загоготал и попросил у Милы «сие чудесное средство усмирения троллей». Гирдык обиделся и, вскинув на плечо здоровенную секиру на длинной ручке, тяжело потопал туда, где Гидеон распределял походные пайки. Я фыркнула и, материализовав у себя в ладонях два сочных румяных яблока, одно предложила Миле. Та недоверчиво взяла, покрутила в руках, а затем отрезала кинжалом микроскопический кусочек и капнула на него из небольшой бутылочки с прозрачной жидкостью. Кусочек стал ярко-синим, а Мила удивленно посмотрела на меня.
– А оно настоящее!
– Естественно, – ответила я, смачно хрупая яблочком. – А ты чего ожидала?
– Ну… – протянула она. – Вообще-то создание материальных предметов из чистой энергии в принципе невозможно.
– Знаешь, шмель тоже в принципе летать не может. Но он об этом не знает.
Алхимик смотрела на меня абсолютно непонимающими глазами.
– При чем здесь шмель, если мы говорим о магии?
– При том. Я тоже не знаю, что создание материи из энергии невозможно. Поэтому сейчас ты держишь в руках созданный мною абсолютно материальный фрукт, который я, кстати, посоветовала бы тебе побыстрее съесть.
– Это еще почему?
– Сюда тролль направляется.
Мила оглянулась и тут же надкусила румяное яблоко. Прожорливость Гирдыка давно уже стала притчей во языцех. Собственно, учитывая его весьма немаленькие размеры, это было неудивительно, так как большая часть съестных припасов бралась в основном из-за него. Эльф ел очень мало, глядя на него, можно было подумать, что он не обедать сел, а так, слегка перекусить. Мы с Милой тоже не отличались особым обжорством, зато тролль исправно подъедал все, что оставалось на столе после нашего ухода. Гидеон шутил, что если Гирдык дерется так же, как и ест, то мощная силовая поддержка во время похода нам обеспечена.
И вот сейчас сие чудо природы своей неспешной тяжелой поступью двигалось по направлению к нам. Я только успела шепнуть Миле: «Не смей ему говорить, что яблоки сотворенные! Иначе он от меня до конца похода не отстанет!» Алхимик все поняла и активно закивала головой, дожевывая огрызок. Гирдык уселся рядом с нами на поваленное дерево и, страдальчески взглянув на быстро исчезающие остатки яблока, сказал:
– Собирайтесь, Гидеон сказал, что пора ехать, а то мы здесь заночуем.
Утро первого дня похода началось с побудки. Караулы, которые распределил Гидеон, были рассчитаны на бдение в течение полутора часов, а моя очередь «дежурить» выпала за полчаса до рассвета. К счастью, за девяносто восемь лет путешествий по мирам мой организм приобрел весьма интересную способность: если я засыпала под открытым небом, в пути или в походе, то просыпалась от малейшего толчка или подозрительного звука и подъем в четыре часа утра не выбивала меня из колеи. Но стоило улечься в нормальную кровать или же просто в помещении – все, пробуждение раньше девяти становилось для меня крестной мукой – я полдня зевала, и общее состояние оставалось донельзя вялым. Поэтому сейчас, когда изящная ладонь эльфа легонько коснулась моего плеча, я моментально открыла глаза и села.
– Что, моя очередь?
Он только кивнул и сразу же отошел к своему месту, где благополучно заснул, завернувшись в одеяло.
Я только покачала головой, удивляясь неприветливости здешних эльфов. В большей части миров эльфы к людям в целом, а ко мне в частности относились довольно-таки лояльно, можно даже сказать, дружелюбно. Здесь же эльфы (в лице своего представителя Аннимо Орве) на людей смотрели не то чтобы свысока… Скорее, старались их вообще не замечать.
Например, чтобы добиться у Аннимо ответа на простейший вопрос: что видно на горизонте? – требовалось отстоять рядом с ним минут десять, после чего эльф коротко бросал, что вдали ни фига нет. Единственный, с кем Орве общался более-менее сносно, был Гидеон. Но только по делу. На остальные расспросы эльф высокомерно отмалчивался. Наконец мне надоела такая ситуация, и, после того как я с помощью водяной сферы сама осмотрела горизонт, вся команда время от времени подбегала ко мне с вполне логичной просьбой – устроить обзор территории. В отличие от эльфа я не стояла с отрешенным лицом, делая вид, что меня нет ни для кого из смертных, а попросту показывала то, что просили. Единственным недостатком моей сферы был маленький угол обзора, который при приближении очень сильно сужался. Так что процесс выискивания врагов оставили для Аннимо, а всякую мелочь типа затаившегося зайца в кустах или ручейка с пресной водой в траве поручили мне.