«Что касается статей Буссенара об Австралии, то я узнал от него (встречаясь с ним шесть или семь раз в послеобеденные часы в конце 1909 — начале 1910 г.), что он долго странствовал по островам Тихого океана, а в Австралии пробыл относительно недолгое время. Зато он прочел все, опубликованное тогда об исследовании этого континента».
Как видим, сам Буссенар утверждает, что посетил Австралию, в подкрепление статьи в «Корсере», относящейся к 1876 г. Итак, исходя из того, что путешествие действительно состоялось, обратимся к свидетельствам, содержащимся в самом тексте Буссенара.
Десятого января 1876 г. Буссенар оказался вблизи мыса Отуэй после 35-дневного плавания на фрегате «Твид». Значит его отплытие из Европы следует отнести к 5 декабря 1875 г. Он и его спутники по путешествию (в том числе профессор Стивенсон, рассказывающий в первой главе об упомянутой выше людоедской трапезе) переплывают залив Порт-Филлип и высаживаются на берег в Сенбридже, откуда за несколько минут добираются на поезде до Мельбурна. Поскольку первые статьи Буссенара в «Корсере» датированы концом мая 1876 г., его возвращение из Океании относится, самое позднее, к середине апреля 1876 г. Стало быть, у антиподов он пробыл три месяца.
«Я ступил на палубу “Твида” не в качестве эмигранта, моряка или репортера одной из богатых газет, готовых пойти на любые жертвы ради того, чтобы преподнести читателям хронику фактов и событий со всего света. Не будучи ученым, я обладаю достаточными познаниями, чтобы относиться с живым интересом к явлениям природы. Я люблю опытные знания, и мое единственное желание — увидеть, чтобы узнать. Хотя я путешествую ради собственного удовольствия, мои странствия не всегда бесплодны. Я не люблю профессиональных туристов, которые в день безделья и сплина, чувствуя, как их грызет непреодолимая потребность в передвижении, тут же отправляются в путь, надев краги и захватив остроконечную палку, с единственной целью — покрыть как можно больше километров. Такие люди видят мир через путеводитель Конти, эту маленькую подзорную трубу кабинетных путешественников».
Затем Буссенар (как обычно поступал и Майн Рид, чтобы представить своего героя в виде многоопытного искателя приключений) утверждает, что, побывав в четырех частях света в качестве натуралиста-любителя и особенно охотника, он пресытился всеми этими пампасами, джунглями и саваннами…
Можно, разумеется, ничему этому не верить, зная, что в предшествующие годы Буссенар был просто студентом-медиком в Париже; он, конечно, читал рассказы об исследованиях и путешествиях, но сам вряд ли мог в них участвовать из-за весьма вероятного отсутствия необходимых средств.
«Зато Австралия, страна, почти незнакомая старой Европе, меня завораживала. Стремясь увидеть чудеса, описанные английскими авторами, я сел на судно в Глазго. Свободно располагая собой[28], я имел достаточно средств, необходимых путешественнику; это значит, что у меня в кармане лежал толстый кошелек, набитый бесценными виньетками банков Франции и Англии и переводными векселями в важнейшие финансовые учреждения Мельбурна, Сиднея, Перта, Аделаиды и Брисбена».
Отметим, что желание уехать возникло у Буссенара благодаря прочитанным книгам, и отнесемся со всей осторожностью к его утверждению, что он сел на корабль в Глазго (это действительно предполагает совершенные ранее путешествия, по крайней мере, в Шотландию), а также к его заверениям о толщине своего бумажника. Мы, видимо, имеем дело всего лишь с бахвальством автора, рисующего образ идеального путешественника, иначе нужно было бы всерьез поставить вопрос о происхождении этих чрезмерных средств: трудно себе представить, как студент, не закончивший университета, раздобыл столь значительные суммы.
«Наконец я ступил на австралийскую землю».
Во время своего посещения Мельбурна Буссенар, любитель музыки, побывал, очевидно, в театре, поскольку утверждает: «Здесь, быть может, поют более фальшивыми голосами, чем в любом другом месте». Описание китайцев и аборигенов, встреченных в городе, — первое свидетельство почти инстинктивного чувства неприязни, которое он испытывал при соприкосновении с людьми иной расы.
Для Буссенара Мельбурн — просто город, построенный по образцу европейских городов… «Я, однако, не имею в виду его ужасный китайский квартал, где с утра и до вечера пищат и тараторят неприятные, желтые, как лимон, люди в смешных одеждах на европейский лад; это “поднебесные джентльмены”, о приближении которых возвещает омерзительный козлиный запах и оглушительные крики».
28
Значит, либо его брак с Розали Леша еще не состоялся, либо они уже фактически расстались.