Далее говорится о неожиданном появлении насекомого, его принес служитель на серебряном подносе; «несмотря на свои маленькие размеры, насекомое распространяет сильный запах хорошего вина. Это филлоксера[35]. Тотчас же все академики, наклонив головы, наводят на нее свои лупы. Слышится странный звук, как при столкновении бильярдных шаров в игре карамболем!.. Пустяки!.. Этот коллективный осмотр привел к тому, что черепа академиков соприкоснулись и образовали вокруг стола нечто вроде эллипса из слоновой кости».
Нимало не испугавшись, насекомое важно расхаживает по столу. Кому достанется премия в 300 000 франков, обещанная за изобретение способа убить насекомое, не повредив при этом растения? Вдруг насекомое прыгает на одну из голов и мгновенно исчезает из виду. Появляется виконт Медный купорос и отвлекает внимание опечаленных ученых. Хотя людям вредно вдыхание этого химиката (применяемого, за неимением лучшего, на виноградниках для борьбы с опасным паразитом), академики окружают виконта многочисленными знаками внимания; в конце концов, поведение одного подвыпившего академика… ставит точку в этой гротескной сцене.
Воистину, Буссенар позабавился от души.
Интерес читателя газет вызывают прежде всего трагическое и смешное; этим нельзя пренебрегать. Двое мужчин, Барре и Лебиез, решили убить молотком молочницу, имевшую, по слухам, сбережения, и присвоить ее деньги. Они осуществили свой замысел, прикончив бедную женщину ударом скребка в сердце, затем расчленили труп на восемь частей и спрятали в двух залитых кровью чемоданах. Преступники были арестованы и приговорены к высшей мере наказания.
Буссенар добровольно вызвался присутствовать при казни и дать материал о ней в газету. Его репортаж был напечатан в понедельник 9 сентября 1878 г. под заголовком: «Две казни». Буссенар ярко изображает отдельные подробности сцены, например, подчеркивает холодную решительность приговоренного Лебиеза, главного исполнителя преступного деяния, контрастирующую со скованностью и бледностью его сообщника Барре, зачинщика преступления.
Буссенар обращает внимание на гуманное нововведение, имеющее целью пощадить нервную систему осужденных. «Отметим одно усовершенствование, — пишет он. — До сих пор в тот момент, когда открывалась дверь тюрьмы, взгляд осужденного встречал прежде всего нож гильотины, неудержимо приковывавший его внимание. Теперь этот стальной треугольник, который в нужный момент падает на голову смертника, скрыт за деревянным щитом красно-коричневого цвета». Не правда ли, какая трогательная предупредительность?!
Во время казни Барре возникает непредвиденное осложнение, усугубившее и без того жуткое зрелище. Буссенар передает происшествие с такими же подробностями, какие мы находим позднее в некоторых особенно кровавых сценах его романов. В тот момент, когда палач Роше приводит в действие рычаг гильотины, «нож тяжело падает. Кончено!.. И тогда происходит нечто страшное. Первый помощник палача, державший голову и направлявший ее падение в таз, заполненный опилками, оказывается буквально залитым кровью, которая бьет ему в лицо и грудь. Туловище жертвы не полностью поместилось в корзине, и из выступавшей шеи, покрытой слоем жира, в течение секунды хлещет двухметровая красная струя. Крик ужаса вырывается у всех присутствующих».
Но на этом репортаж не кончается. На следующий день появляется продолжение. Во второй статье рассказывается о том, что произошло после казни. Мы узнаем, каким образом трупы были перевезены на кладбище городка Иври. Причем, когда открывали корзину из ивовых прутьев, наполненную опилками и помещенную в цинковый гроб, Буссенар постарался не упустить ни малейшей детали.
«Трупы лежали рядом, голова одного находилась у его ног, голова другого — между коленями. Обе измазаны кровью, смешанной с опилками. Глаза широко открыты, челюсти судорожно сжаты».
Затем уточняется, что поскольку близкие Барре не потребовали выдачи его тела, оно было приобретено в научных целях медицинским институтом. Эта среда, в которой Буссенар вращался несколькими годами раньше, была ему хорошо знакома. Узнав, что во второй половине дня с телом должны быть проведены некоторые операции, Буссенар ближе к вечеру попросил провести его, как бывшего студента-медика, в анатомический зал. И вот какую сцену представляет он жадному взору читателей «Пти паризьен»:
35
— вредитель виноградников; в конце XIX века уничтожал эту культуру по побережью Средиземного моря.