Эта правда, в самом деле, неприятно поразила читателей — современников Буссенара, потому что, по его мнению, все дело было в расах, населяющих колонии. У англичан это индусы-иммигранты, работающие с рвением, недоступным черному, в глазах которого читается расслабленность. Многочисленные индусы-кули поражают трудолюбием (по их представлениям, оно и составляет наивысшее счастье в жизни), а также любовью к разного рода побрякушкам, которые они навешивают на себя, — одним словом, элегантностью и красотой.
«Мужчины и женщины кули величественны. Маленькие ступни, маленькие кисти рук, тонкие запястья, мускулистые конечности, красивая кожа цвета бронзы, густые волосы, правильные черты лица — резкие и тем не менее приятные. […] Они приветствуют нас с тем же глубочайшим почтением, с каким поклоняются своему божеству. Прекрасная раса! И насколько она отлична от расы этих некрасивых людишек с приплюснутыми носами, гримасничающих и сосущих со сладострастием макак огромные стебли сахарного тростника. Чернокожий презирает кули, однако последний во всем его превосходит. Впрочем, белые хорошо это знают». Странно читать такое в конце XX в., но подобное высказывание в ту эпоху никого не шокировало, поэтому далекий от критики «Журнал путешествий» печатал статьи Буссенара без купюр.
Новая остановка в Джорджтауне (Британская Гвиана). Наступает ночь, роскошная, звездная, дарящая прохладу. Растянувшись в шезлонге на палубе пакетбота, корреспондент «Журнала путешествий» размышляет о том, что ждет его, когда он сойдет на берег… «Мне кажется, будто я перед Бийянкуром, на Сене, на борту речного трамвайчика. В доме на берегу я замечаю несколько светящихся окон. Эти четыре окна — окна моего друга, художника Форкада, к которому я направляюсь на ужин. Воспоминание вызывает в моей душе какую-то щемящую боль, граничащую с ужасом… Почему?..» Он не ответил на этот вопрос и сменил тему.
Нам кажется, что здесь подразумевается какое-то личное переживание, на котором Буссенар стыдился остановиться более подробно. Возможно, речь шла о его первой супруге, Розали Леша, о которой мы не знаем ничего — ни когда он на ней женился, ни когда с ней расстался, ни при каких обстоятельствах встретился[53]. Охотно ли, в связи со своим отъездом в Гвиану, пошел на разрыв их отношений, ставших невыносимыми? Это не более чем наше предположение, потому что Буссенар никогда не высказывался достаточно ясно по этому поводу.
Направление — Парамарибо (Суринам). На протяжении последующих дней Буссенар борется с приступом лихорадки, «этой ужасной лихорадки, которая почти с самого отъезда мучает всех европейских путешественников, трясет, крутит и, словно вампир, сосет их кровь».
Прибыв в Гвиану, наш путешественник открывает для себя Острова Спасения, на примере которых демонстрирует читателям, как ловко богословская риторика играет словами: бывшее название Островов Спасения — Острова Дьявола[54]. Эти намеки на собственный атеизм встречаются в романах редко, но в статьях Буссенар не колеблется показать его более откровенно. Он пишет статью под названием: «Беглые узники гвианской каторги»[55], а также делает здесь множество зарисовок для будущего романа.
После двадцатитрехдневного плавания, 29 августа 1880 г., Буссенар прибывает в Кайенну. План его дальнейших действий точно указан в виде своеобразного жизненного кредо:
«Я приехал сюда на поиски материала для будущего романа, я хотел исследовать огромные “кварталы” джунглей, бескрайние “площади” равнин, проплыть по рекам — одним словом, оправдать название пославшей меня газеты и поделиться с читателями правдивыми впечатлениями моего путешествия.
Тем, кто уже на протяжении многих лет оказывает мне честь, читая мои статьи, я хочу рассказать, что и здесь, возле экватора, есть уголок суши, над которым развевается наш славный французский флаг, осеняя неслыханно плодородную землю, в которой таится золото, где ведут суровую, полную опасностей жизнь золотоискатели, где каждое мгновение разыгрывается настоящая драма жизни и смерти.
И наконец, я хочу сказать всей Европе, что управление этой страной далеко от совершенства, хочу обратить внимание моих друзей-политиков на то, почему она прозябает… Пусть их авторитетный голос будет услышан!»
53
Жорж Дюран в своей статье о Буссенаре единственный рискнул написать: «Еще будучи совсем молодым, в 1880 г., Луи Буссенар женился на одной парижанке по имени Розали Леша. Но брак оказался несчастным. Супруги вскоре разошлись — тем не менее без официального развода».
54
Буссенар пояснял, что изменение названия островов было вызвано страшной эпидемией чумы, свирепствовавшей среди колонистов, имевших неосторожность обосноваться в Гвиане во времена Людовика XV. Нескольким колонистам удалось спастись, найдя убежище на Островах Дьявола, которые стали для них Островами Спасения.