— Как я уже говорил, перевертыш хорош, — продолжил я, — он здорово, можно даже сказать профессионально подошел к делу. Добыл информацию, хотя теперь я примерно понимаю как. Допросил Печатника обо всем с пристрастием. А тот не смог не ответить. Что подложил фляжку кто-то из вас, я был уверен. Потому что перевертыш должен был видеть, что мы выпьем содержимое. И с этим все получилось. Опять же, спасибо Асе.
— Ты мне теперь все время будешь это припоминать? — набычилась рубежница.
— Еще минут пять. Если честно, настоящих кандидата у меня была два. Лучница и Печатник. Следопыт, как мы помним, сам попал в замес.
— А я че? — спросил Моровой. — Типа рожей в нечисть не вышел?
— Все гораздо проще, — поднял я палец верху, будто собираясь разорвать им само мироздание. Правда, не получилось даже проткнуть крышу машины. — Та рогатина, которую ты достал сегодня. И которой орудовал на охоте. Я помнил, что в лес мы входили без нее, но она у тебя появилось. Откуда?
— Со Слова вытащил, — ответил Моровой.
— Именно, — кивнул я. — А нечисть не может пользоваться заклинаниями. Первый класс вторая четверть. Это все знают. Поэтому после сегодняшней проверки остался один единственный кандидат на роль злодея.
Вообще, я гордился собой. Жалко, не купил кепи, трубку и не научился играть на скрипке. Но чувствовал себя самым настоящим детективом, который распутал хитроумный клубок загадок. Даже представлял, как качаюсь в кресле-качалке, а меня обступили Ася с Федей в образе полицейских, заглядывая в рот.
— Эта сука меня по щеке ударила! — только сейчас дошло до Лучницы.
Образ кресла-качалки исчез, потревоженный этим важным замечанием. Что, кстати, интересно. Я не представлял, с какого момента перевертыш заменил Саню. Что, если я даже не был знаком с настоящим Печатником? Хотя нет, тогда бы он давно со мной разобрался, столько предоставлялось удачных моментов. Значит, совершенно точно, перевертыш заменил Печатника после моей проставы.
— А если это не он. Если ты, типа, ошибся? — спросил Моровой.
— То тогда я хреновый детектив. Без типа. Но, думаю, мы это быстро узнаем.
— Только в том случае, если Печатник еще жив, — спокойно заметил Моровой. — Если перевертыш один, то нифига мы не узнаем. Он типа маскирует свой хист нечисти под рубежный. Не спрашивайте, откуда я это знаю.
— Хорошо, не будем, — отозвалась Ася. — Беда в том, что нечисть тоже почувствует наше приближение.
— Ладно, знаю я одну маскировочную печать. Она кривая, да действует недолго, но должна сработать, — сказал Федя.
— Должна или типа сработает? — передразнил я Морового.
— Типа посмотрим, — не понял он моей иронии.
Печатник удивил своей неприхотливостью. Я почему-то ожидал, что рубежник его ранга будет жить в крутом особняке, а не в обычном деревянном домике пятидесятилетней давности с потрескавшейся краской на стенах. При этом неподалеку располагались вполне современные частники. Пусть не всегда отличавшиеся шедеврами дизайнерского искусства, но хотя бы не выглядевшие, как полный позор.
Еще на подъезде Федя наколдовал огромную печать, которая повисла над машиной внушительной блямбой. Потому мы остановились всего в нескольких домах от жилища Сани, не боясь быть обнаруженными.
— Печатей-то сколько, — присвистнул я, «всматриваясь» в обитель рубежника.
И было от чего удивиться. На моем скромном коттедже до недавнего времени висело всего две. Ладно, я был ивашкой, все понимаю. Но в моем представлении, ведун мог позволить в два, ну, в три раза больше. К слову, над резиденцией Инги я не видел такого скопища печатей. А тут… Десятка три, если не больше. В случае с Саней его дом был не просто крепостью — фортом Нокс.
— Так ты не забывай, кто здесь живет, — поддакнула Ася. — Я когда в первый раз тут была, офигела. А внутри вообще сложно, будто глубоко под землю спустилась.
— А чего это у Печатника в гостях делала? — ухмыльнулся Моровой.
— Вот не твое дело.
— Нашли когда собачиться, — неожиданно подал из портсигара голос бес. Со времен своего залета в Подворье он благоразумно молчал. — Неужто не чувствуете?
Никогда не думал, что Гриша станет тем существом, к кому я буду прислушиваться. Но именно сейчас он говорил дело. Потому что стоило мне замолчать, «осмотреться» с помощью хиста, как я чуть не заорал. Буквально через пару домов от жилища Сани пульсировало два промысла — рубежный и нечисти. Тут же распознали это и остальные.
— Даже не прикрывается, — удивилась Ася.
— Потому что для этого хист требуется. Пусть и тратится он меньше, чем обычно, но тратится, — заметил Федя. — Типа особенность. Поэтому когда можно, он ходит в истинном обличье.