Я вспомнил то самое истинное обличье и меня чуток замутило. Но еще интереснее было, в каком состоянии там находится Саня. Его хист будто бы был в полном порядке.
— И не боится, что к Печатнику гости заявятся, — задумчиво почесал затылок я. — Ведь кто придет, сразу его заметит…
— Не заявятся. У Печатника нет друзей, типа чай к нему пить не ходят по субботам, — ответил Федя. — Разве что женщины разные. Но, как я понял, это раньше, теперь тоже не посещают.
Я поглядел на него через зеркало заднего вида и от меня не ускользнуло, что он смотрит на Асю. Той бы сделать морду кирпичом, но Лучница неожиданно покраснела и уставилась в окно. Ого, вот оно что. Любовнички? Но, судя по всему, бывшие. Тогда почему Ася не захотела спасать Саню? Это типа месть за растоптанные чувства? Нет, правильно говорят, что с женщиной после разрушения отношений трудно остаться друзьями. С рубежницей и подавно.
— А Печатника потому и держит живым, чтобы понимать, что происходит. Ведь он как-то вызнал, когда воевода всех типа на охоту собирал и вместо него явился. Продуманный тип. Умный. Будто даже не нечисть.
— Ну что, так и будем разговоры разговаривать или пойдем Печатника выручать? — спросил я.
Моровой пожал плечами. Мол, тебе решать. Но потом все же подал голос.
— Не дергайтесь. Никто сегодня не умрет.
И это, честно говоря, очень сильно обнадежило. Вроде как в будущее заглянуть, где ты сам себе говоришь: «Все будет хорошо». Хотя под разряд «не умрешь» не попадала, например, инвалидность второй степени или кома. Поэтому Моровой типа прав. Тьфу ты, вот заразил своим словом-паразитом.
Мы выбрались из машины и почапали в сторону дома. Причем, выгрузились все, включая Митьку.
— Давайте я с главного, а вы обойдите, чтобы он вдруг через окно не ломанулся, — сказал я. — И помните про ключевые слова.
Вот хорошо работать с финансово замотивированными рубежниками. Все тебя слушаются. Хотя, может, дело в ведунстве. Я ведь теперь вроде как ровня им. Да, пусть не Моровому, он рубцами вперед ушел, но той же Лучнице.
А сам вместе с Митей приблизился к забору, выпуская наружу беса. Тот сразу взъерошился, приобретая грозный вид. Интересно, он это из-за ощущения воли или потому что настойку ту в Подворье не выпил? В любом случае, посмотришь на него и испугаешься.
Печать, наложенная Моровым стала еще выше и от нее расходились тонкие линии. Мы теперь напоминали трамваи, которые передвигаются хаотично и без всяких рельс. Но что я отметил, что сейчас можно без всякого затруднения понять, где кто находится. Удобно.
На калитке красовалось «Осторожно, злая собака». Хотя я хистом чувствовал, что никого здесь нет. Поэтому пошуровал с запором и нарушил закон о неприкосновенности жилища. И краем глаза заметил, как поодаль легко перемахнул через забор Моровой.
Я с некоторой тревогой и возбуждением поднялся на крыльцо и нажал на звонок. И тот провалился под моим напористым пальцем, продолжая трезвонить в доме.
— Везучий, ты, хозяин, как топор, который тонет, — заключил бес.
— Совпадение, — сказал я, дернув за ручку.
Просто проверил, заперто ли. И ручка осталась в руке, под глумливое хихиканье Гриши.
Зато вскоре дверь распахнулась и моему вниманию предстал сам Печатник. Или то, что очень хотело выглядеть, как Саня.
— О, Матвей, привет, а ты чего здесь? — спросил он. Даже улыбнуться попытался. Вот это выдержка! Прям Штирлиц.
Я внимательно рассматривал его, стараясь найти хоть какой-то подвох. Малейшую подсказку, которая бы сказала, что это не Саня. И не находил. Даже глаз не косит. И вот как, спрашивается, вести себя против этих существ?
— А ты чего, переехал? — спросил я.
— Да еще один домик прикупил, — не моргнув глазом, ответил перевертыш. — Думаю тут мастерскую сделать.
— Круто, очень круто. Я тут принес тебе кое-что. Лови.
В последнее время я довольно ловко стал обращаться со Словом.Поэтому на то, чтобы засунуть туда руку и достать из мошны монету лунного серебра ушло меньше пары секунд. И вот уже кругляш прочертил по направлению к Печатнику в воздухе дугу, а тот рефлекторно поймал его. И тут же отбросил в сторону, словно это оказался раскаленный уголек.
На краткий миг его лицо дернулось, будто я нарушил таинство иллюзии. Но вскоре вернулось в исходное состояние.
— Я вообще поговорить пришел. Если захочешь сбежать, то едва ли это получится сделать. Дом окружен.
У нас с перевертышем был достаточно низкий уровень доверия. Даже не знаю, с чем это связано. Возможно, с тем, что он пытался меня убить? Да нет, вряд ли. Наверное, я у него подсознательно ассоциируюсь с фигурой отца, который бросил его в детстве. Вот этот вариант больше подходит.