Парень еще раз пошарил в ящиках стола. Затем стал открывать шкафы, осматривать карманы одежды. Случайно нашел кипу газет «Красная звезда». В глаза бросилась статья с его авторством. Максим посмотрел еще несколько газет. И догадался, где работает его двойник из этого мира. Решил поторопиться, вдруг здесь расстреливают за опоздание. Одеваясь, парень пытался сообразить, как носить с собой столько крупногабаритный мобильный телефон. Не придумав ничего лучшего, Максим просто положил его в пакет с надписью «Центральный продуктовый магазин» и рисунком серпа и молота на фоне колосящейся пшеницы. Только на улице он понял, как здесь носят такие аппараты — в специальной кобуре, которая висела на поясе чуть ли не каждого прохожего.
Язык до Киева доведет. В отсутствии GPS навигатора пришлось спрашивать у прохожих, как доехать до редакции газеты «Красная Звезда». Пожилой мужчина в длинном сером пальто и шапке ушанке посоветовал сесть на троллейбус.
— Номер сто двадцать пять, — сказал он, — проедите примерно семь восемь остановок, — ваша так и называется, «Красная звезда». Ну а там сразу увидите такое белое высокое здание.
— Спасибо, — Максим на пару секунд замолчал, задумавшись о том, «а вдруг здесь за проезд расплачиваются каким-нибудь жетонами или талонами», поэтому снова спросил:
— Скажите, а билеты прямо в транспорте продает кондуктор или надо их где-то отдельно покупать?
— Билеты? — мужчина удивленно нахмурил брови, — какие билеты? Уже пять лет как проезд везде бесплатный.
— И талонов не надо?
— Вы из какой глухомани, молодой человек? Талоны давно в прошлом, теперь у нас нет такого понятия, как дефицит.
«Вот это да!» — восхищенно подумал Максим, садясь в троллейбус, — «В этой реальности построили-таки коммунизм. Наверное, я здесь и останусь».
Парень не ошибся. Работал его двойник именно в этой газете, если судить по тому, как при входе в редакцию с ним поздоровалась миловидная блондинка в желтом платье. Как будто так и надо, Максим открыл гардероб и стал вешать туда свое пальто, попутно рассматривая кабинет. Столы, на них компьютеры. С такими же старинными мониторами, как у него дома. За некоторыми из них уже сидели люди. Та самая светловолосая женщина в желтом платье, молодой парень в синем свитере, средних лет мужчина в черном костюме, который как-то странно посмотрел на Максима и сказал:
— А ты что тут делаешь? Забыл, что тебе надо быть в кабинете 101?
— А… забыл…
— Дык иди скорее, все уже собрались.
— Ладно, бегу.
Двери были расставлены по порядку, поэтому поиск не занял много времени.
— Опаздываешь, — сказала черноволосая девушка в розовой кофточке, указывая ему на стул.
В помещение еще было три молодых человека, выглядевших как типичные IT-шники — в свитерах и небритые, довольно пожилая женщина в сером пиджаке и такого же цвета юбке до колен. Все эти люди с интересом уставились на импозантного мужчины с бородой, который был одет в черные брюки и клетчатую рубашку. В руках он держал несколько листов бумаги и уже готовился читать.
«Мое новое произведение», — начал он, — «Называется “Почему программистам нельзя пить пиво”», — литератор сделал паузу, затем продолжил: «Жил был программист Вася. Однажды, он читал статью о том, как в одном из буржуйских языков программирования отказались от слов Slave и Master, мотивируя это идиотской идеей толерантности. При этом Вася пил пиво, закусывая сушеной воблой. Программист выпил слишком много пива и заснул за компьютером, уткнувшись в клавиатуру. Ему приснился страшный сон о том, как один из рабочих завода «Советские компьютеры» предложил убрать из советского бэйсика слово «белый» а слово «красный» писать исключительно с заглавной буквы».
— Да ты что! — возмутился Вася, — мне из-за таких нововведений с нуля всю программу «Госплан++» придется переписывать!
— Ничего, перепишешь. Главное, чтобы в языке программирования не было антисоветских слов. Или ты за белогвардейцев?
И пришлось Васе переписывать миллионы строк программного кода. Но тут он проснулся, и обрадовался, что это был всего лишь сон, вызванный алкогольной интоксикацией. И решил Вася больше никогда не пить пиво».
— Что за бред я только что услышал? — не сдержался Максим.