Путешественник по мирам вздрогнул.
— Нет, — ответил он.
— Почему вы забыли пароль от СГИС? Отвечайте первое, что пришло в голову.
— Я не из этого мира, попал сюда во сне. Поэтому я не забыл пароль, а никогда и не знал его.
— Расскажите, как все происходило.
Пока Максим докладывал все то, что читателю и так уже было известно, женщина часто перебивала его, снова велела представлять разные образы, неожиданно задавала провокационные вопросы, потом говорила:
— Продолжайте…
Чуть позже подошел Соболев. Ведущая допрос на секунду прервалась, чтобы дать ему распечатку. Следователь принялся внимательно читать. Женщина в халате продолжала:
— Итак, вы утверждаете, что в вашем мире, откуда вы якобы прибыли, СССР распался, и был восстановлен капиталистический строй?
— Да.
— Расскажите подробно, как это случилось, — вмешался Соболев.
— Да я мало что знаю, так как когда я родился, все уже произошло. До этого, как мне рассказывали родители, была Перестройка, кризис. Дефицит товаров. Огромные очереди за хлебом. Потом всплеск бандитизма, те времена, кажется, называют «лихие 90-ые». Когда я вырос, все вроде как устаканилось, Россия начала «вставать с колен» и все такое.
— А тебе какой мир больше нравиться, наш или тот откуда ты? — с ехидной ухмылкой спросил следователь, словно предвкушая, как он сейчас выведет на чистую воду опасного преступника.
— Конечно, ваш! — и это было, по крайней мере, наполовину правдой. Максим находил много хорошего и плохого «здесь» и «там» и не был уверен, какой из миров все-таки лучше.
— А если честно?
— Если честно? У вас тут хорошо, нет рекламы. В том мире, откуда я реклама повсюду и это страшно бесит.
Соболев продолжал задавать неудобные вопросы:
— А если ли то, что там, в том мире лучше чем у нас?
— Нет.
— Отвечай честно!
— Не знаю. Смартфоны, наверное.
— Что это такое?
— Ну, телефоны мобильные, то есть карманные. У вас тут они очень примитивные и громоздкие, а там продвинутые, миниатюрные, со встроенным компьютером.
И тут Максим осекся, поняв, что сболтнул много лишнего.
— Да ты не бойся, продолжай, — ободрила его женщина, — чем больше скажешь, чем мы точнее поставим диагноз.
— Диагноз? — глаза путешественника по мирам расширилась от удивления.
— А что, ты серьезно думал, что ты американский шпион? Если бы это было так, то ты бы уже давно трудился на рудниках во благо Коммунистического Общества….
— Э… выходит, я все-таки спятил?
— Ну конечно, — сказала женщина, — Но ты не расстраивайся, мы тебя вылечим.
— Час от часу не легче….
— Поверьте, в больнице лучше, чем в тюрьме…. Продолжим диагностику.
Глава 18. Психушка
В психушке действительно оказалось лучше, чем в тюрьме. Кормили три раза в день, и не отвратительной на вкус баландой, а нормально едой, в которой был и суп и котлета с пюре, и даже компот. Вместо жесткой койки, представлявшей собой неудобные доски на железном каркасе, больничная кровать, в которой было даже белье, пусть не первой свежести, но лежать на нем было мягко и удобно. Да и больничная палата выглядела куда эстетичней тюремной камеры. Отсюда даже разрешалось выходить и бродить по коридору из одного конца в другой. Правда, под присмотром санитаров. Но они пугали Максима гораздо меньше, чем вооруженные пистолетами и дубинками миллионеры в форме.
Еще парень встретил здесь других пациентов. Это были как мужчины, так и женщины, одетые в такие же белые пижамы, как и он сам. Некоторые были весьма странные: показывали причудливые жесты и что-то бормотали. Какой-то бородатый старик называл себя Иисусом Христом и призывал всех покаяться, пока «Земля не налетела на небесную ось». Миловидная девушка с короткой стрижкой утверждала, что «число пи является фундаментальной константой Мультивселенной, и это отменяет все известные законы физики и доказывает существование эфира и торсионных полей».
Единственное, что омрачало существование, странные уколы, которые регулярно колокола медсестра. После инъекций у Максима сильно кружилась голова, мысли застревали, словно в бесцветном кисельном тумане, накатывала усталость и апатия. Хотелось просто лечь и умереть. В тот момент путешественник по мирам просто засыпал, и снился ему все тот же густой туман. Иногда он пытался выбраться из наваждения. Временами даже понимал, что спит, но ничего не мог изменить в своих однообразных черно-белых видениях.
Время от времени Максима приводили в кабинет со множеством компьютеров, где женщина в белом халате (ее звали Анна Павловна) надевала ему на голову датчики и задавала множество вопросов. Примерно так же как в тот первый допрос на детекторе лжи. Очень часто она просил вспомнить детство, и каждый раз Максим рассказывал в двух словах о лихих 90-ых которые едва застал, а потом переходил на нулевые, в которых Россия была капиталистической державой. Врач устало качала головой и выглядела расстроенной. Она заканчивала тестирования, печатала листок бумаги, приклеивала к истории болезни, которая уже выглядела как томик «Война и мир» и отправляла Максима обратно в палату.