— Вообще-то миры такие разные. В одном странные маразматические правила типа таблеток по талонам, якобы из-за санкций США. Там идет холодная война и люди строят бункер на случай ядерного удара. В другом мире все поклоняются какому-то Ктулкху и приносят ему человеческие жертвы. Есть мир, где жив СССР и почти построен коммунизм. Странно, если во всех этих мирах эффект Манделы назван одинаково.
— Может, не во всех, — предположила Виола, — а только в некоторых.
— Может быть.
Дальше они ели молча.
— Так что все-таки такое «абонемент на индульгенцию»? — спросил Максим, когда тарелки уже были убраны в раковину, и оба сидели перед телевизором.
— Его дают за определенные заслуги перед обществом. Ты, как блоггер, иногда пишешь пропагандистские статьи. За это тебе полагается индульгенция на самые распространенные штрафы. Главное, не забывать продлевать ее.
— Ага. Еще бы знать, где у меня лежит эта индульгенция….
Фраза повисла в воздухе. Они некоторое время молча смотрели телевизор, пока Максиму не пришла SMS с напоминаем о низком уровне физической активности.
— А тебе почему не пришло? Индульгенция?
— Ага, — кивнула девушка, — я же работаю медсестрой и часто сверхурочно….
— Понятно. Ладно, раз у меня нет индульгенции, придется идти гулять.
Парень оделся и вышел на морозный воздух. Смерклось. Кое-где зажглись фонари. Максим опасливо шагал по улице, снег скрипел под ногами, а изо рта валил пар. Путешественник по мирам немного попрыгал, чтобы согреться. Потом неторопливо побежал. Затем быстрее. Потом еще быстрее. Оказывается, физическая активность бывает приятной. Домой Максим пришел, точнее прибежал, в бодром расположении духа, хотя и весь потный. Пришлось иди в ванную принимать душ.
Виола уже сидела в кресле, облачившись в красный халат, и пила пиво, задорно похрустывая чипсами.
— Опаньки! — воскликнул Максим, — а мне?
— А у тебя индульгенции нет. Штрафов захотел?
— Блин. Ну как все-таки получить эту чертову индульгенцию?
— Напиши очередную статью о том, в какой прекрасной стране мы живем. Может дадут, — усмехнулась Виола.
Но статью ему писать было лень. Тем более, Максим надеялся, что находиться в этом антиутопичном мире временно. А чтобы хоть как-то скоротать время до ночи, он попробовал поприставать к Виоле, но та его отшила, сказав:
— Извини, но зная, что ты не ты, я не могу заняться с тобой этим. Это будет измена.
— Ну, если такая принцпиальная, то ладно. Расскажи тогда о других мирах. Что там, какие они бывают? Вообще, с чем мне придется столкнуться, когда я вновь отправлюсь в путешествие?
— Знаешь, миры очень разные. Есть буквально райские, где все хорошо, где построено по-настоящему справедливое общество, в котором все люди по-настоящему счастливы. А есть те, что похожие на ад. Там царит разруха, ужас и страх. Есть странные миры, где все так непонятно, все так по-другому. Это трудно даже передать словами, на что они похожи.
А потом наступила ночь.
Глава 21. Мир апокалипсиса
Стоило только Максиму заснуть, как кто-то буквально выпихнул его в зловещий ветер. Парень отчаянно барахтался, пытаясь за что-то зацепиться. Но, стоило ему только удержаться, схватившись за камень, за ветку дерева или какой-нибудь странный выступ, как неведомая сила сразу отпихивала его. И только лишь в одном месте, Максим удалось задержаться. Он схватился за какую-то ржавую решетку, перекрывшую вход в темный тоннель. А там, казалось, путешественника по мирам уже кто-то ждал. Этот кто-то грубо схватил его и заволок внутрь. Не успел Максим опомнится, как оказался заперт этим некто, а тот с другой стороны весело помахал ему рукой. Кажется, лицо того человека напоминало его собственное: во сне трудно разобраться.
Максим очнулся в мрачном помещении, где пахло плесенью. Тонкий лучик света проникал сквозь маленькое окно вверху стены. Сами стены были кирпичные, даже не оштукатуренные. Вместо пола — голая земля. Парень лежал на кушетке, завернутый в какие-то тряпки и зябко ежился. «Вот черт» — подумал он, — неужели в этой реальности я бомж?»
Максим исследовал свое жилище. Какой-то подвал. Видавшей виды стол, на котором валялись обглоданные кости. Несколько импровизированных стульев, сделанных из деревянных ящиков. Проржавевшие трубы у стены. Дверь, закрытая на несколько щиколоток. Через нее парень осторожно вышел в коридор, заваленный строительным мусором. Минуя его, он оказался снаружи здания и смачно выругался от открывшегося ему вида: кругом были одни развалины. В зданиях выбиты окна и потрескавшиеся стены. Кое-где обрушились перекрытия. Сквозь разломанный асфальт пробирались первые ростки деревьев. «Вот черт», — подумал парень, — «Лучше бы я просто бомжом оказался».