«Зеркала. Ищи зеркала», — напомнил сам себе парень.
Легко сказать: «Ищи». Но как быть, если ты находишься на какой-то странной планете, где идут кислотные дожди, два синих солнца обжигают своими знойными лучами твою покрытую хитиновыми чешуйками кожу, а сам ты странная многоножка, которая одним ртом пытается выковырять из трещин в скалах спрятавшуюся там мелкую, но вкусную живность, а вторым пытаешься ловить падающие с неба желтые капли.
Максим усилием воли стряхнул наваждение и превратился в человека. Он оказался в торговом центре, где люди и роботы ходили как какие-то зомби. Парень понял, что сон продолжается. Он открыл портал и через лабиринт коридоров, совещенных синим светом, в которых летали разные голографические, полуматериальные фигуры, добрел до своего «номера». Зеркало он обнаружил в ванной комнате. Вместо своего отражения парень увидел какую-то рогатую морду с красными светящимися глазами. Сначала он испугался и даже вскрикнул, едва не проснувшись, но вовремя взял себе в руки.
Максим помнил, что ужасы при переходе через миры — нормальное явление, и стал ждать, что будет дальше. А дальше появились щупальца, которые обвили тело парня и уволокли в зеркало. Привычное опущение, что тебя швыряет ураганный ветер. И пробуждение в новом мире.
Глава 31. Киберпанк
То, что Максим проснулся в новом мире, он понял сразу. А еще парень осознал, что эта реальность оказался нисколько не лучше, а может, еще и хуже: он лежал на жесткой койке, с которой приходилось спускаться по деревянной лестнице. И тут было много, очень много таких многоярусных кроватей, на которых спали люди прямо в одежде, которая представляла собой серые штаны и такую же серую рубаху. А еще в воздухе витал запах пота, каких-то нечистот, и затхлого воздуха. Дышать было очень трудно.
Сначала Максим подумал, что это какая-то тюрьма. Но нет. Люди просыпались, спускались со своих полок и шли к выходу. Не было ни охранников, ни надзирателей. Просто куда-то спешащая толпа народа, и Максим вместе с этой толпой, чтобы не потеряться. В мозгу того тела, куда теперь вселился путешественник по мирам, осталось смутное понимание, что нужно делать, куда идти. А еще осталось гнетущее чувство безысходности, которое испытывал тот, кто был тут до него. И теперь то же чувство испытывал и Максим.
Лабиринт темных коридоров, которые освещали одинокие тусклые лампочки. Очередь, но она движется довольно быстро. Две створки раздвижной двери, камера на потолке, зеленый луч сканирует сетчатку глаза. Дверцы открываются, пропуская Максима вперед. Снова лабиринт мрачных коридоров. Пахнет потом, затхлым воздухом, жженым железом и машинным маслом. Откуда-то доносятся звуки работающих станков, какие-то стуки, жужжание.
Парень, доверившись внутренним ощущениям, нашел свое место возле конвейера. Ему предстояло целый день накручивать гайку на резьбу, которая была нарезана на выступающую часть какого-то агрегата. Впереди и позади стояли такие же рабочие в серых одеждах, и делали свою часть технологической цепочки, что именно, Максим не успевал даже посмотреть: темп был довольно высокий. Приезжал агрегат, рядом валялась гайка, Максим закручивал ее. Тут же конвейер трогался, приезжал следующий агрегат.
Работа простая, но утомительная. А еще этот запах цеха, который иногда усиливается до рези в глазах. Но останавливаться нельзя. Максим это понимал мозгом того, в которого он вселился. Видимо, за это тут сразу уволят. Или расстреляют. Или как-то еще жутко накажут. Не важно, мозг бывшего хозяина тела очень боялся накосячишь, и Максим боялся вместе с ним.
Недолгий перерыв на обед. В столовой парень купил себе тарелку каши с маленьким кусочком мяса, чтобы расплатиться, посмотрел в сканер сетчатки глаза. На маленьком экране перед кассой появилась красная надпись: «С вас списано 573 рубля, ваш долг по кредитной карте 257124 рубля».
Максим тихо присвистнул. Сколько же он тогда тут зарабатывает, если живя в общаге прямо на заводе, никуда не выходит и питается безвкусной кашей с маленьким кусочком мяса, он успел накопить такой долг? Понятно, что мало, за тупое накручивание гайки никто много платить не будет.