Парень присел за столик, где уже сидели двое мужнин и одна женщина, волосы которой были небрежно собраны в пучок. У всех троих на лицах печать вселенской грусти и безысходности. Они ели свой паек, и угрюмо молчали.
— Как дела? — решил на всякий случай поинтересоваться Максим.
— Издеваешься? — буркнула женщина.
— Да нет, просто хотел узнать, может, новости какие есть?
— К нам новенький пришел, — поделился один из мужчин, — говорит, некоторое время жил снаружи.
— Да? — женщина подняла на него удивленные глаза, — и как там?
— Говорят, сейчас там холодно. Но ему удалось разжиться киберимплантами с обогревателями тела, благодаря чем он выжил.
— Чего? — удивился Максим, — тело обогревается киберимплатнами? А что, просто теплую одежду нельзя было надеть?
— В такой холод одежда не помогает, — пояснил другой мужчина, — да и найти хорошую одежду сейчас проблема.
— Да как не помогает? — удивился Максим, — надел пальто или пуховик, и ходишь по улице.
— Все равно рано или поздно замерзнешь, — сказала женщина.
— Дык тогда можно домой вернуться.
Все трое дружно расхохотались.
— Что я такого сказал? — с обидой в голосе спросил Максим.
— А ты хоть представляешь, что значит жить снаружи? Это здесь, на заводе, помещения обогреваются. А там, — собеседник неопределенно махнул рукой, — люди живут в трущобах. Без воды, канализации и центрального отопления.
— Чего? — Максим удивился еще сильнее, — это как так? Люди живут в трущобах, но могут позволить себе киберимпланты? С обогревателем?
— Это капитализм, детка, — усмехнулся он.
Все остальные, оценив шутку, тоже натянуто улыбнулись. И тут прозвенел звонок на работу. Конвейер, насколько понял Максим, останавливать нельзя, поэтому теперь ему предстояло совершать другую операцию, так как его рабочее место занял сменщик.
Эта работа оказалась тяжелее: нужно было вставлять один механизм в другой и закреплять его, а тот весил целый килограмм. Кажется, что вес маленький, но когда приходится постоянно брать железный предмет из ящика, поднимать и при этом поворачиваться, то руки довольно скоро устают. К концу смены конечность уже еле двигалась и болела.
Ужин проходил в той же столовой. На этот раз Максим взял побольше еды, и получил сообщение: «Внимание, вы превысили свое среднедневное потребление. Это может привести к ограничению кредитного лимита. Будьте внимательны». Парень про себя выругался. «В какую ужасную антиутопию я попал? — грустно подумал он, — Что это за мир победившего киберпанка?»
Засыпая, Максим, просто на всякий случай, пытался покопаться в мозгу хозяина тела, в которое он попал, надеясь извлечь оттуда какую-нибудь информацию. И тут в голове возник какой-то винегрет из воспоминаний жителя этого мира, самого Максима и еще нескольких его воплощений в прошлых мирах, которые кружили хороводом и не давали уснуть. Парень лежал на жесткой полке, слышал храпы других рабочих и тихо психовал, шепча различные ругательства.
Сон наступил внезапно. Хороводы воспоминаний продолжили кружиться сюрреалистическими образами, превращаясь то в компьютерные залы, то в каких-то хакеров в капюшоне, то в различных причудливых персонажей, которые преследовали его по улицам, заваленными всевозможным мусором и нечистотами, а в домах были выбиты окна, зияющие зловещими черными прямоугольниками.
Была в этих снах и Виола. Только здесь она предстала не зеленовласой девушкой-готом, а рыжей бестией в кожаной куртке, которая сидела за компьютером, курица сигарету, случала по клавишам и еще каким-то волшебным образом успевала пить кофе.
А потом Максим вдруг вспомнил, что надо бы найти зеркала и тут же проснулся. Снова ему предстало прожить этот скучный тоскливый день, делая монотонные действия у конвейера и зверски устав к концу рабочего дня.
Шагая до цеха по полутемным коридором, парень пытался сортировать воспоминания. Теперь, после того, как поспал, делать это было гораздо легче. По крайней мере, Максим мог отделить свои воспоминания от чужих. Сейчас он знал, что это действительно мир победившего киберпанка. Здесь Максим родился в семье представителей так называемого «среднего класса». Тогда тот еще существовал. Это сейчас общество жестко разделилось на элиту, живущую в роскоши, и на нищих, которым приходилось ради миски каши целый день выполнять нудную работу на конвейере. Тех, кто возмущается или совершает какие-либо ошибки, просто увольняют и выбрасывают в трущобы. А тогда, во времена детства Максима, еще были люди, которые находились где-то посередине. А сейчас всё, есть только люди вверху и люди внизу.