— Ну, вы надеюсь, хотя бы подскажите, где вообще мне Виолу найти?
— Чувак! — воскликнул Ринат, — надо сначала получить нашу тысячу биткоинов. Не стоит делить тушку неубитого крокодила…
— Ладно, — чуть позже сказал Максим, — про Виолу пока не буду спрашивать. Расскажите мне о мире. Вкратце, его историю.
Пока шли до места, называемое Альфабок, ребята поведали Пронину такую историю:
Лет примерно десять назад началось стремительное развитие систем искусственного интеллекта. Сначала изобрели нейросети, которые могли общаться с человеком на естественном языке. Человек спрашивал, а искин осмысленно отвечал. Он мог давать советы, искать информации в интернет, рассказать о новостях, написать короткий рассказ и компьютерную программу. Это был реально прорыв. Некоторые ученые забили тревогу, предчувствуя наступление сингулярности. Но их никто не слушал, и более того, таких ученых назвали паникерами, ретроградами и неолуддистами. Кто-то боялся не сингулярности, а того, что из-за внедрения умных нейросетей очень много людей потеряют работу. Но и им так же заткнули рты.
Нейросети быстро совершенствовались, и вскоре действительно заменили целый класс творческих профессий: журналистов, писателей, блогеров, дизайнеров, ведущих новостей. Соединение искусственного интеллекта с бухгалтерскими программами привело к тому, что работу потеряли многие бухгалтера и финансисты. Следующими пополнили армию безработных юристы, ибо нейросети научились лучше них разбираться в хитросплетениях законов и бюрократии.
Грянул экономический кризис. Общество разделилось на тех, кто успел инвестировать в искусственный интеллект и тех, кто опоздал. Первые начали стремительно богатеть, а вторые стремительно беднеть. Так общество разделилось на тех, кто «вверху» и тех, кто «внизу», средний класс был просто ликвидирован за ненадобностью.
— Э… и власти ничего не предприняли чтобы как-то сгладить ситуацию? — спросил Максим.
— Какие власти?! — воскликнул Сергей, — марионеточное правительство, поставленное Америкой?
— А в самой Америке?
— А там последняя стадия капитализма, которая переродилась в фашизм. Для капиталистов, которые не обладают ни эмпатией, ни состраданием люди лишь расходный материал, не более того. В Америке разделение людей на высший класс и обитателей трущоб началось еще раньше.
— Но если в трущобах люди лишние, то почему их просто не уничтожили? — задал резонный вопрос Максим, — раз для капиталистов нет «ничего святого».
— Видимо, трущобы для чего-то нужны. Видишь ли, все не так просто, как кажется. Общество — это сложная экосистема, можно даже сказать, живой организм. А с приходом искинов все только еще усложнилось. Мы боялись сингулярности, и вот она настала: все эти нейрочипы и киберимплатны появились буквально несколько лет назад, прямо, можно сказать, внезапно. Мы до сих пор толком не понимаем, как устроено новое общество и почему нам позволяют жить. А еще странно, что база данных настолько дырявая, что мы можем взламывать ее и воровать биткоины у толстосумов. В общем, представь, что мы типа кишечных палочек, которые помогают перевариваю пищи или не знаю что они там делают в организме. А организм — это современное общество с его высокими технологиями и искинами.
— Что-то не хочется мне быть кишечной палочкой, — грустно проговорил Пронин.
— Чувак! — воскликнул Ринат, — не бери в голову. Забей!
В этот момент они шли вдоль каких-то гаражей. Мусора тут было гораздо меньше, но все равно, место не производило впечатление чистого. А потом впереди показались ворота и бетонный забор с колючей проволокой. Ворота охраняли автоматические пулеметы, зловеще вращаясь и моргая зрачками видеокамер. А еще в электронном замке ворот горел красный огонек.
— Ма-а-аш, — проговорил Сергей, посмотрев на девушку своими глазами- объективами.
— Сейчас-сейчас, — запричитала та, открывая панельку на своей железной «руке».
— Быстрей, сейчас они нас свинцом напичкают.