Издалека видно, что жандармы в некотором замешательстве. Похоже, что они скакали по следам от гусениц, а после моста через Черную Речку, где наши машины развернулись цепью, они не могли сразу решить, куда скакать. Там ведь еще второй и третий взводы пошли в стороны, обходя место дуэли с флангов. Получив приказ от кого-то из офицеров, от основной массы отделилось несколько групп, которые поскакали по следам машин первого и второго взводов. Основной же отряд поскакал по дороге в строну Коломяжской дороги. Я взял бинокль и залез на крышу штабного бронетранспортера. В оптику я смог разглядеть среди жандармов Кокошкино и лично самого Бенкендорфа. Я спустился в люк, пролез в кабину и взял микрофон громкоговорителя, которым была оборудована машина.
- Сергей Александрович, Александр Христофорович! Добрый вечер! Мы здесь на поляне возле амбара! Скачите сюда! - Произнес я в микрофон и мой голос загрохотал в тишине зимнего пригородного вечера.
Жандармы аж вздрогнули в седлах от неожиданности. Зампотех мигнул фарами, обозначая наше местонахождения. Наверное, лучший способ избежать эксцессов при первом контакте, это самим обозначить себя и дать понять, что мы сами ждем представителей властей. Основная группа во главе с Бенкендорфом перешла на аллюр и вскоре уже была рядом с поляной. Бенкендорф и Кокошкин в сопровождении пятерых жандармов выехали на поляну и спрыгнули с коней.
- Здравия желая, ваше сиятельство! - Крикнул я, спрыгивая с бронетранспортера, и не спеша направился к ним.
- Князь, объясните, что тут происходит? Почему ваши машины сломали два шлагбаума и проехали через город, пугая обывателей, а затем по мосту, хотя даже тяжелые конные повозки могут въезжать на мост только с разрешения стоящей у моста стражи! Мне придется вас арестовать...
- Сожалею, но у вас это может не получиться... - Усмехнулся я и ухмыляясь посмотрел на шефа жандармов. - Попытавшись меня арестовать, вы будете выглядеть смешно и нелепо. Да еще и со мной поссоритесь, а со мной лучше дружить... Немного поясню. Прямо под вашим носом иностранные шпионы пытались убить талантливейшего поэта, гордость нашей Державы. Вы это проворонили, а мои люди смогли предотвратить трагедию. И не только предотвратить, но и задержать злодеев, которые во всем сознались. Вот и подумайте, как государь воспримет попытку меня арестовать после этого... Именно попытку. Так как при попытке меня арестовать, я просто сяду вон на ту машину и уеду. И остановить меня вы не сможете. Броня этих машин не пробивается не только из ружей, которыми вооружены ваши жандармы, но даже из полевых пушек. В тоже время, если нас попытаются задержать, нам даже не надо будет стрелять. Вы уже знаете что произошло со шлагбаумами, которые из-за спешки стражники не успевали открыть при нашем приближении. Гусеницы наших машин ломали достаточно толстые бревна как спички и перемалывали их в труху. Мне искренне будет жалко как тех, кто встанет на пути этих машин, так и их ни в чем не виноватых лошадей. Потому попытка ареста вызовет только еще больший конфуз. Вы догадываетесь, как на это может отреагировать их императорское величество, который ценит и меня, и господина Пушкина. Я не желаю Вам зла. Более того, я Вас лично очень уважаю и считаю, что Вы своим тяжелым трудом спасаете наше Отечество от множества опасностей.
Было видно, что Бенкендорф был в гневе, но прекрасно все понимал и сдерживал себя. Да и явно не знал, что говорить в этой ситуации. С одной стороны он тут был большим-большим начальником, перед которым все должны трепетать. Но он был очень умным человеком и понимал, что если я откажусь ему подчиняться, то он будет бессилен. Я знал, что ему докладывают о тренировках моей гвардии, но возможности получать точную информацию о наших боевых возможностях. Все же контрразведывательное обеспечение у нас было поставлено по стандартам 20-21 веков. Однако, будучи боевым генералом и очень умным человеком, он догадывался, что технические новинки дают нам огромное преимущество.
- Давайте не будем сейчас пикироваться, ваше сиятельство. Это будет только во вред России и на пользу ее врагам. Лучше будет, если мы будем действовать, объединив наши усилия. Дело в том, что это не просто дуэль. Хотя бы потому, что участником дуэли является великий поэт. Его настойчиво провоцировали. Друзья господина Пушкина неоднократно мирили стороны и предотвращали дуэль. Но те, кто это затеял, продолжали изводить поэта, пользуясь его несдержанностью, свойственной творческим натурам. Условия дуэли таковы, что под видом поединка должно было произойти подлое убийство. Дистанция минимальна, десять шагов. Пушкин ранее неоднократно стрелялся, и все хорошо знали, что на дуэлях он никогда не стреляет первым. Следовательно, гражданин Дантес, успев сделать выстрел первым почти наверняка не оставил бы несчастному Александру Сергеевичу шансов. Сами понимаете, что низкоскоростная пуля такого медвежьего калибра, куда бы ни попала, всяко приведет к повреждению органов. И если не убьет сразу, то лишь оттянет конец...